Эй, улитка, высунь рожки! Часть 1

В комнате разговор продолжался куда тише, но всё же довольно нервно. Вначале мужчина оправдывался и объяснял, что знать не знает, что за фурия набросилась на его гостью, и почему она это сделала. В перерывах позвякивало стекло, и тогда были слышны упреки женщины. Кирилл весь обратился в слух, но половину разговора уловить было невозможно — где-то справа послышалась тихая музыка. На её фоне диалог выглядел несколько странно. Было ясно, что женщина, чей голос показался Кириллу знакомым, хочет выяснить, что бородатому от неё нужно. Именно за этим она и приехала. Хозяин же что-то доказывал ей, упирая не некую известную ему информацию. В ответ женщина раз за разом повторяла: «Нет!» Смысл уловить было сложно, разговор шел в основном намеками и сводился к тому, что дама возмущена предъявляемыми ей претензиями и предлагает своему визави отстать от неё.

Спустя полчаса Кирилл всё ещё торчал под окном, за которым на разные лады бубнили два голоса. Наконец-то подул легкий ветерок и слегка всколыхнул злополучную штору, закрывавшую обзор. И Кириллу удалось, осторожно прикрывая лицо колкой веткой, заглянуть в образовавшийся просвет. Мужчина сидел к нему спиной, но это, несомненно, был тот самый, за которым они следили. А вот женщина… Рыжие кудри скрывали её лоб, а на глазах были темные очки, Так что кроме аккуратного прямого носа и губ, накрашенных яркой помадой, рассмотреть что-либо было невозможно. Одета женщина была в темный брючный костюм и водолазку.

Оба сидели в креслах, а на столике между ними стояли стаканы и наполовину пустая бутылка, судя по всему, с виски. Женщина взяла стакан, отпила, поморщилась и спросила:

— Слишком теплое. У вас есть лед?

— Кажется, был, пойду поищу в холодильнике.

С этими словами мужчина встал и вышел.

Женщина, настороженно оглядевшись (Кирилл испугался, что она заметит его физиономию за окном, но маскировка не подвела), быстро что-то достала из лежащей на коленях сумочки и бросила в бутылку. Потом осторожно встряхнула и поставила на место. Кирилл с ужасом следил за её действиями. Ничего страшнее расчетливых движений этих рук, затянутых в тонкие перчатки, он, кажется, в жизни не видел. И что теперь делать? Спокойно наблюдать, как бородатый будет отравлен? Ворваться в домик и разоблачить эту современную Лукрецию Борджиа, эту коварную Марию Медичи, поднять шум, вызвать милицию? Но это означало провалить задание.

Так ничего и не успев придумать, Кирилл в панике наблюдал за вернувшимся бородатым. Он принес немного колотого льда в чайной чашке, бросил его в стаканы и отпил из своего.

— Да, так лучше, — кивнул он головой.

— Мне пора, — пожала плечами дама. — Надеюсь, вы поняли, что я не имею ни малейшего отношения к тому, в чем вы меня обвиняете?

— Увы, в этом я совершенно не уверен. — Бородатый стоя допил золотистую жидкость, и покрутил стакан в пальцах. Потом покосился на бутылку, однако доливать не стал. — Но вы правы, доказательств у меня практически нет, так что…

— Это радует, — бросила гостья, поднимаясь. — Значит, есть надежда, что вы оставите нас в покое. Всего доброго!

— Я провожу вас, — бородатый поставил стакан на столик и шагнул к двери, позвав: — Джусс, гулять!

Откуда-то из-за дивана, зевая, вылез бультерьер и потрусил к выходу. Ну надо же, во время такого крика и шума, пес мирно дрых, не издавая ни звука. Нет, положительно, оба бультерьера, и Васька, и этот Джусс — странные собаки, никак не оправдывающие дурной репутации своей породы.

Когда дверь за троицей закрылась, Кирилл решился. Подтянувшись на руках и упираясь носками ботинок в дощатую стену, он довольно неуклюже перемахнул через подоконник, схватил бутылку и, стараясь не шуметь, вылез обратно. Когда он крался к своему домику, моля бога, чтобы не случайно не попасться на глаза кому-нибудь из обитателей пансионата, гордость переполняла его мужественное сердце. Он спас человека от неминуемой смерти! Ведь всякий нормальный мужик, вернувшись после прогулки и увидев недопитую бутылку, просто обязан к ней приложиться. А так — пусть думает, что хочет и грешит на вороватость страдающих жаждой местных пьянчужек.

Припрятав бутылку в кухонный шкафчик, Кирилл некоторое время размышлял, нужно ли ему возвращаться на боевой пост. Но слипающиеся от напряжения и усталости глаза и зудящееся от комариных укусов тело требовали отдыха, на часах стрелки приближались к половине второго ночи. Вряд ли бородатый продолжит общение с кем-либо в такое позднее время. И Кирилл, рухнув на первую попавшуюся кровать, уснул сном младенца.