Эйфельхайм: город-призрак

Манфред кивнул на предъявленное обвинение:

— По меньшей мере два. Клянусь колесом святой Екатерины, ты слишком наивен для священника! Я сам могу назвать дюжину здесь, в деревне.

Дитрих невольно подумал о тех, кто возражает против крещения Ганса, кто боится крэнков выше всякой меры. Наказания за лжесвидетельство были очень суровы. Отец, назло обвинивший сына в ереси за непослушание, остаток своих дней провел в колодках. Дитрих подошел к узкому окошку и вдохнул вечерний воздух. Внизу в окнах домов мерцал свет огней. Под слабо светящимся от звезд небом шумел Черный лес.

Как он мог назвать ее и обречь на подобную участь?

6

Наши дни: Том

Том и Джуди встретились в «Скворечнике», чтобы обсудить ее последние находки за парочкой больших сандвичей с мясом, сыром и помидорами. В поисках пастора Дитриха «червь» Джуди нарыл тонны klimbim.

— Ты знаешь, сколько немцев в Средние века носили имя Дитрих? — Она закатила глаза, но втайне прекрасно знала, как много труда уходит на одно озарение. Путь в тысячу миль действительно начинается с одного шага, просто он на нем не заканчивается. — Не тот век, не то королевство. Саксония, Вюртемберг, Франкония… Дитрих в Кельне, даже Дитрих в Париже. Их я легко исключила. Самые трудные случаи — когда имена не связаны с конкретным годом или местом. Их пришлось просматривать одного за другим. А вот это? — Она помахала в воздухе распечаткой. — Эти идиоты не догадались включить Оберхохвальд в указатель. Иначе бы документ выскочил давным-давно. — Джуди свирепо впилась в свой сандвич и пробурчала: — Болваны.

Она говорила о выдержке из книги. В 1970-е инициативная группа либералов опубликовала книгу под названием «Толерантность сквозь века», содержимое которой должно было продемонстрировать просвещенные нравы в разные времена и в разных странах. Наряду со знаменитой речью Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта…» и «Кровавым догматом» Роджера Уильямса здесь было и письмо пастора Дитриха к епископу.

* * *