Эйфория

Честеры знали, чем он занимается. Собственно говоря, об этом знали все их знакомые, и ничего удивительного в этом не было. Никто не стал бы спрашивать у них, одобряют ли они то, что он делает, или нет, да они и сами не посчитали бы вежливым или правильным высказываться на этот счет. Но именно сейчас Бенедикт впервые в жизни остро осознал, насколько легко отношение к его профессии может стать очень личным для каждого из стоящих перед ним.

Взгляд Гарриет говорил о том же. Но в нем не было ужаса или предостережения, как не было сомнений или стыда. Только улыбка и спокойное вежливое ожидание, с очевидностью означавшее, что их встреча, вне всяких сомнений, была приятной, но сейчас она подошла к концу.

Вежливо улыбнувшись в ответ и засвидетельствовав почтение мистеру и миссис Честер (почему ты не слушал, когда мать говорила тебе, что их полная фамилия – Честер-Хант?), Бенедикт выразил надежду увидеть их снова в ближайшем будущем и откланялся.

За то время, что понадобилось ему, чтобы добраться до ложи миссис Тэррингтон, он успел придумать еще три плана мести. И это был далеко не предел.

А с Тони он вообще шкуру сдерет.

…

Бенедикт очнулся от своих мыслей, грубо возвращенный к реальности яростным воплем Иоланты, которая – если он правильно помнил эту историю, – только что поняла, что она слепа. Он устало поморщился и посмотрел на сцену. На сцене царило буйство красок и эмоций. Бенедикт отстраненно подумал, что еще немного, и он сможет пережить какой-нибудь завалящий катарсис. Радовало одно: ему не нужно было ждать этой роковой минуты.

– Мама, я проиграл.

Он услышал, как кресло под ним скрипнуло, выпуская его из своих объятий, и положил руку ей на плечо.

Дождавшись удовлетворенного кивка головой и посланной ему мельком понимающей улыбки, он развернулся к дверям, намереваясь покинуть ложу.

– Ты придешь к нам на ужин в пятницу? Отец приезжает из Уэльса на несколько дней. Он рад будет видеть тебя, – задержала его миссис Тэррингтон.

– Непременно, – Бенедикт, наклонившись, поцеловал ее в макушку и, отпустив женщину, двинулся к выходу.

– Бенедикт, – окликнула она его, когда он был уже почти на пороге.

– Да?

– Спасибо.

– Спасибо тебе. Это был прекрасный вечер, мама, – совершенно искренне сказал Бенедикт и вышел за дверь.

***

В холле было прохладно и безлюдно. Порадовавшись возможности на этот раз без приключений добраться до гардероба и спокойно отправиться домой, Бенедикт неожиданно ощутил сильный толчок в спину. Все еще стоя на последней ступеньке лестницы, он сделал шаг вперед, стремясь сохранить равновесие, и обернулся.

Прямо перед ним стояла Гарриет Честер-Хант, и выражение ее лица было испуганным.

Справившись с удивлением, Бенедикт уже собрался было спросить, чем он может помочь, когда на лестнице послышались шаги, и Гарриет, оглянувшись по сторонам, ухватила его за рукав и потащила за ближайшую колонну. В ответ на вопросительный взгляд Гарриет только покачала головой и прижала палец к губам. Пожав плечами, Бенедикт повиновался. Прижавшись к белоснежному мрамору, он следил за тем, как Гарриет сначала прислушивается к звучащим все громче шагам, а после, когда они затихли, осторожно выглядывает из их укрытия. Придвинувшись к ней, Бенедикт последовал ее примеру и увидел в конце коридора, ведущего в другую часть холла, широкую спину мистера Честера, бодро идущего вперед и явно исполненного решимости достичь намеченной цели. Судя по тому, как выглядела его спутница, целью была она.

– Он отправился в сторону главного выхода, – сказал Бенедикт. – Для того, чтобы понять, что вас там нет, и вернуться сюда, ему понадобится не более тридцати секунд. Предлагаю…

Со стороны коридора снова послышались шаги. Очевидно, он недооценил возможности мистера Честера. Недолго думая, Бенедикт схватил Гарриет за руку и потащил к одному из выходов, ведущих в служебные помещения. Бесцеремонно втолкнув ее внутрь и закрыв за собой дверь, он обернулся и посмотрел на нее.

Гарриет улыбалась. По ее лицу видно было, что она очень хочет засмеяться, и только страх, что ее услышат в холле, удерживает ее от этого. Еще через минуту ее плечи затряслись в приступе беззвучного хохота.

– Где мы? – спросила она, успокоившись и оглянувшись вокруг.

– В святая святых театра, – пожал плечами Бенедикт. – Пойдемте, – он сделал шаг вперед и махнул рукой, приглашая ее следовать за ним.

– Отсюда можно выйти наружу? – чуть отстав, она тут же нагнала его, и теперь шла рядом.

– Нет, все, кто попадает сюда, остаются здесь навсегда, – хмыкнул Бенедикт. – Вы обречены блуждать здесь до старости.

– Как долго, – задумчиво протянула Гарриет. – Но вы хорошо ориентируетесь, – добавила она, когда Бенедикт, остановившись на мгновение, чтобы выбрать поворот, решительно двинулся дальше.