Читаем Эйнштейн (Жизнь, Смерть, Бессмертие) полностью

Ее первым этапом было Возрождение. Высокое Возрождение - культура XVI в. В этот период перипатетическая наука еще не ушла в прошлое, она претерпевала внутреннюю трансформацию, культура Чинквеченто включала "аристотелевский ренессанс", развивалась и искала новые аргументы философия Аверроэса. Аверроизм, как и неоплатонизм, испытывал глубокую инверсию понятий, акцент переносился на живую подвижную материю, которая порождает меняющиеся формы, старая схема неподвижной гармонии бытия оказывалась уже в тени. Изменилось отношение к античным авторитетам, их критиковали, а защитники Аристотеля не отказывались от новой интерпретации перипатетических текстов. Перипатетическая картина мира теряла свою каноничность. Она еще была жива, натурфилософы XVI в., даже объявляя себя противниками перипатетики, зачастую не выходили за рамки комментирования Аристотеля. Перипатетика была прошлым, но прошлым, еще сохранявшимся в настоящем. Аналогичным образом позже, новое представление о мире, классическая наука оставались будущим, входящим в настоящее, борющимся с раньше, с прошлым, в рамках теперь. Прикладная механика уже накопляла внешнее оправдание для новых оснований картины мира, но встречная тенденция - разработка таких оснований - делала только первые шаги в рамках натурфилософии XVI в. Стиль научного мышления XVI в. был чрезвычайно своеобразным. Мыслитель Чинквеченто как бы спрессовывал в своем сознании временные пласты. В этом отношении научная мысль следовала за культурой предыдущего столетия и Проторенессанса. Уже у Данте спрессованное время выражалось не только в структуре "Божественной комедии", где автор беседует с людьми предшествующих веков, но и в самом содержании, в идеях великой поэмы - сплава средневековых реминисценций и ренессансных прогнозов.

Но была ли наука Возрождения наукой? Имеем ли мы право говорить о научной революции в XVI в.? По-видимому, будет вполне законным ответить на этот вопрос утвердительно. В рамках Возрождения система каузальных представлений о мире, опирающихся на логический анализ и эксперимент, еще не выделилась из моральных и эстетических представлений и высказывалась по преимуществу в натурфилософской форме. Но с этой формой, с эстетикой, моралью и натурфилософией были тесно связаны собственно научные открытия, такие, как система Коперника или подвиг Колумба. Само выделение

446

науки как автономной компоненты культуры было результатом революции в воззрениях на мир, на его познание. Современное представление о науке как о системе, освободившейся от внешних критериев, возникло на основе того, что было сделано в XVI в. Когда речь идет об этих временах, некоторое обобщение понятия науки соответствует ее реальному положению в культуре Возрождения. Известный фрагмент "Диалектики природы", где Энгельс рисует возникновение современного естествознания в рамках Чинквеченто, начинается общей характеристикой культуры Возрождения, а затем показано непрерывное развитие науки, последовательно обретающей современную форму [2].

2 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. XIV, с. 475-492.

Конец XVI в. и начало XVII в. особенно отчетливо демонстрируют сильную необратимость процесса познания. Возьмем творчество Джордано Бруно. В нем очень много от неоплатонизма, от Николая Кузанского и от итальянской натурфилософии XVI в. И вместе с тем многое принадлежит XVII в. - хотя бы четкая формулировка того, что вошло в науку как принцип относительности Галилея-Ньютона. Но есть более разительный пример сильной необратимости два основных сочинения Галилея: "Диалог" и "Беседы". Первая из названных работ еще тяготеет к ренессансному стилю мышления и изложения, вторая ближе к ньютоновым "Началам". Есть даже еще более яркая иллюстрация: в тексте самого "Диалога" мы наблюдаем сближение раньше (ренессансной натурфилософии) и позже (механики Нового времени). Они сближаются в объединяющем их теперь. Во всей современной "Диалогу" культуре трудно найти более убедительный аргумент для наименования начала Нового времени Постренессансом... Постренессанс и был хронологической рамкой второго этапа научной революции.

Третий этап научной революции (взятой в качестве гносеологического феномена как этап познания Вселенной в ее целом) - картезианская физика, а четвертый - динамизм Ньютона. Эти этапы сохраняют основную особенность первого, ренессансного этапа - спрессованность предреволюционного стиля мышления и стиля, характерного для послереволюционной классической науки

447

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / История
Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики