Её (мой) ребенок

Кретова замужем. И никуда оттуда не собирается. Должна же понять! И перестать названивать когда ей заблагорассудится.

— Наслышала! Ревную, жуть!.. — хихикает. — Но так и быть по старой… дружбе-службе я тебе один подгончик принесла. Считай — подарок на свадьбу.

— Мм… какой?

— Мы блат-хату сейчас взяли с поддельными паспортами. Все проведены через паспортный стол. И мастера- паспортиста тоже взяли. При нем десять паспортов. Один… с фоткой того, кого ты ищешь.

— Липатов! — подпрыгиваю я на месте, словив макушкой крышу тачки. — Ау…

— Фамилию не помню. Но память на лица у меня отличная. Здесь он с бородой. Но я практически уверенна, что это один человек.

— Адрес блат-хаты?!

— Сейчас скину.

— Шумно брали?

— Тише воды…

— Влада, спасибо! Очень помогла! Лечу!

Скидывая вызов, срываю тачку с места. Если паспорт готов, то сегодня завтра он придет за ним.

Кретова скидывает мне адрес и фотки паспорта. Он!

Все-таки хватки и профессионализма у Влады не отнять. Умница!

Оставляю тачку с другой стороны улицы, так, чтобы не бросалась в глаза. Пряча нос за скамейкой, чтобы номера не были видны с дороги.

— Влада, дай мне его телефон, а? Завтра, клянусь, сдам. Вдруг Липатов ему позвонит.

— Не могу, Лев. Ты же знаешь процедуры… Вещь док. Он отключён уже, запечатан.

Окей…

— Не опечатывай хотя бы внешнюю дверь! До завтра.

— Айдаров… — с досадой. — А вдруг зайдет кто-то?

— Мой отдел будет здесь неотлучно. До завтра до вечера! Влада…

— Ладно! Особо не распространяйся.

Киваю.

Жду в подъезде старого двухэтажного барака часов пять. Всю ночь переписываюсь с моей Кошкой, сидя на деревянных ступеньках.

— Включи камеру, Лев…

— Не могу, малыш, я на работе. Львы в засаде!

— Ох! Ты хотя бы не один? Я была бы спокойнее, если бы твой Медведев был рядом.

— Я и без него ничего, веришь? — пытаюсь шутить я.

— Это несмешно, Лев!

— Завтра отосплюсь, позвоню, — перевожу я тему.

— Алёнка скучает…

— И я. Очень-очень! Шалит?

— Бедная Лена… Но она молодец такая у тебя!

— Мы, Айдаровы, все молодцы! И ты тоже скоро будешь молодец. В конце апреля, да?

Нежничаем… Тоскливо, капец.

Отключаю вызов.

Патруль периодически проезжает мимо, интересуясь по телефону — как дела. Никого нет.

А под утро я «окольцовываю» какого-то подозрительного типа, который пытается достучаться в квартиру. Сдаю его патрулю. Завтра будем выяснять кто… что… может по делу какому проходит

Случайный человек сюда не зайдёт.

Дозваниваюсь до сонного Медведева и прошу сменить меня на точке с кем-то из молодых. Потому что уже смертельно рубит. А оставлять в ближайшие пару дней эту горячую точку нельзя.

Сдав пост, иду к машине. Нажимаю на брелок, открывая ее издали.

Не срабатывает… батарейка что ли села?… Кручу в руках. Открываю ключом. Он глючит. То ли открыта была, то ли… Что за хрень?

Заторможенно и сонно жму на нём кнопки, садясь внутрь.

«Открыта была…» — вдруг доходит до меня.

Адреналин подскакивает, я мгновенно просыпаюсь, ныряю рукой в кобуру. Отщелкиваю кнопку. Сталь скользит в руку.

Даже не додумывая мысль «зачем» — включаю аварийники и словно случайно ложусь предплечьями на клаксон. Гудок орёт.

— Руки! — рявкает с заднего сиденья Липатов. — Убрал руки с клаксона. Или — через сиденье прострелю.

Убираю.

— Привет, опер. Говорят, ты, Лев, на меня охотился… а поймал тебя я, — самодовольно. — Как ты там мне говорил — «бойся»?

Глава 48. План максимум

— Липатов, твои статьи становятся гораздо серьёзнее. Мог бы съехать лет на восемь, после того, что ты творишь сейчас, сядешь минимум на двенадцать, в строгач без права амнистии, — тяну я время. — Какой смысл? За что ты бьешься? За квартиру, так мо смерть уже ничего не решает, тебе ее не получить. Саид дал показания. Со дня на день ты будешь объявлен в федеральный…

— Завтра я буду очень далеко и крутил я ваш федеральный! Документы мои где?

— Новые или старые? В вещдоках все, — вру я.

— Неправильный ответ. Думай лучше опер. Если ты окажешься сейчас для меня бесполезным, я выстрелю. Ты мне сильно мешаешь со своей охотой.

Никак мне на переднем сиденье не извернуться, чтобы достать его. Медленно веду плечами, прикидывая варианты. Но на разворот и выстрел уйдет не меньше двух секунд, а это три его выстрела в спину. Как не уклоняйся…

— Окей. У меня твои документы, — смотрю ему в глаза через зеркало заднего вида.

Но отдавать нельзя. Отдам документы, он меня все равно пристрелит.

Обидно…

Марьяна говорила, что у неё для меня какой-то сюрприз. Очень важный. О котором она не хочет говорить по телефону. Так и не узнаю, что это. И с Аленкой не поговорил! Не-е-е… не пойдет так! Я должен выстрелить первым. Хотя бы попытаться.

— Ну не знаю, — на адреналине мой голос подрагивает. — Может, у тебя ствол незаряженный. А ты так много просишь…

Оглушающий хлопок! И пассажирское сиденье взрывается сбоку потрохами. Меня омывает волной животного страха.

Заряженный…

Сжимая в кисти разогретую сталь, соображаю, как уйти с линии огня. Наклониться надо.

— В бардачке твои документы.

— Бабки давай, для начала, мент. Ксиву свою. Паспорт. Ствол.

— Ну какие у ментов бабки, Славик?

— Нормальные у ментов бабки!