Её позор – моя проблема

– Знаешь, Дэвид… помнишь, я говорил тебе, что в один момент у меня умерла подруга, кстати, её Алсу звали. Я не мог прийти в себя, принять её смерть… Дэвид… мы не находим в себе сил, чтобы принять смерть близкого человека, но, если задуматься, на самом деле, мы сильнее, чем мы думаем. Мы просто не хотим этого понимать. В каждом из нас есть сила – духовная сила. Сила, которая заставляет нас идти дальше и не останавливаться на середине пути, даже если кажется, что жизнь закончена. Подумай, какая должна быть эта сила, чтобы не просто ПОМНИТЬ, а жить дальше, храня в душе, в сердце каждое мгновение, проведенное с близким человеком. Мы потеряли… больно… нас разлучила эта несправедливая в некоторых моментах жизнь… разлучила навсегда. Но мы остались, здесь, в этом мире… зачем? Для того есть причина, ведь если бы мы не нужны были этому миру, то умерли бы уже давно. Мне кажется, Дэвид, что жизнь должна продолжаться, как бы больно и тяжело не было…и если ты остался здесь – нужно жить! Жить, ради близких людей, жить, ради человека, которого потерял. Милена, будь она жива сейчас, вряд ли хотела бы, чтобы ты умер из- за неё. Ты должен принять. И сделать всё, чтобы смерть Милы была не напрасной. Ты должен жить и помнить, хранить каждое мгновение, каждую минуту, проведенную с Миленой. Сделать что-то, чтобы память не стала пустым словом. Все, о чем бы ты хотел сказать своей Милене – скажи это… Не словами, а действиями и поступками, в память об этом человеке. Не нужно жалеть. Не нужно плакать. Просто сделай шаг вперёд… Один маленький шаг – навстречу жизни… не смерти- жизни. Посмотри вокруг… Улыбнись, даже сквозь слёзы. Это трудно. Но я смог. Я понимаю тебя, так понимаю, как никто другой. Я серьёзно, ведь сам был в такой ситуации. Моя девушка была для меня всем. Она была моим миром, моей жизнью. Но я знаю, что если бы я наложил на себя руки, ей бы было больно, будь она жива. А что, если на небесах жизнь есть, и Милена смотрит на тебя. Ей больно видеть, как ты плачешь.

– Думаешь, мне стоит жить дальше?!

– Да. Безусловно. А что, если ты станешь кем- то великим?! Неужели ты считаешь, что стоит умирать, даже ещё не начав жить?! Мы все здесь можем умереть, но стоит ли? Смерть- это естественный процесс. Но… да, это больно. Больше, чем больно. Но… знаешь, Дэвид, стоит жить. Я хочу, чтобы ты знал это, понимай, что ты должен жить. Я не могу тебе сказать, что сам не терзался из- за смерти своей девушки. Я сам чуть не умер от боли. Знаешь, я… понимаю тебя. Я честно, сам стоял здесь… после того, как ты ушёл… но признал, что даже если я умру, не вернуть мне Алсу. Никогда. Никогда. Никогда.

– Я… не знаю, как мне жить дальше. Совсем не знаю. Я любил Милу больше своей жизни, готов был ради неё на всё. Я думал, что как только вернусь домой- сразу же признаюсь Милене в любви, но судьба решила всё иначе.

– А я уже признался своей. Однажды. На первом задании. Мы думали, что на выпускном поедем в парк и то станет нашим первым свиданием.– на лице парня появилась улыбка, а в глазах заблестели слёзы.– Но… к сожалению, всё произошло по- другому.

– Знаешь, Алекс… я думаю, что наши девушки у нас в сердце ещё живут. Или тогда почему ты не умер? А я? Почему же у нас осталась ещё мотивация жить? Возможно, из- за этого.

– Да, Дэв, может быть, всё именно так…

И парни, встав с пола, пошли в комнату, не обмолвившись более ни единым словом, но Дэвиду и не нужно было разговаривать с Алексом. Дэв пытался прийти в себя.

Вскоре ребята попали в комнату. Дэвид, уставший и чувствующий до одури неприятные покалывания в сердце, сел на кровать. Всё было как обычно. Кто- то болтал, кто- то читал книгу… некоторые разговаривали вдвоём, или целой компанией- и лишь Дэв остался один. Никто не прижимался к нему, и то плечо, которое постоянно чувствовало, как не него опускается голова Милены, непривычно было лёгким, не имеющим тяжести в виде головы Милы, и от этого всё тело Дэвида холодело. Эта непривычность сводила с ума. Дэв понимал лишь одно: для того, чтобы хотя бы немного отойти от потери, нужно, чтобы прошло хотя бы немного времени. Простыми разговорами рану не залечишь, но Дэвид решил держаться оптимистом и не показывать никому, как его душа и тело ноют от боли того, что Милену больше не вернуть. Эта оптимистичность и позволяла Дэвиду смотреть за происходящим в комнате. Прежде у него всегда был человек, с которым после задания они что- то обсуждали, но теперь Дэв был один. И, видя, как команды ребят о чём- то разговаривают, Дэвид чувствовал, как его сердце неприятно ёкает.