Её временный герой

— Логан. — Бекки положила руку ему на спину. — Я позабочусь о ней. Иди в душ или выпей кофе.

Проклятье, он не слышал, как она вошла. Девушка убрала руку, чтобы потянуться к малышке. Трус. Софи была просто малышкой, невинным ребёнком.

— Подожди.

Его жена замерла, наполовину склонившись над кроваткой. Девочка затихла от их голосов, её огромные глаза наблюдали за ними. Логан разжал руки и смягчил голос.

— Я хочу взять её. У меня получится сделать это.

Её глаза растаяли от нежности.

— Ты уверен?

Он вдохнул тяжёлый воздух, заставляя себя продолжать дышать.

— Да.

Бекки отстранилась.

Мужчина вытер свои вспотевшие ладони о штаны. Это было нелепо, он мог справиться с напуганной лошадью, над которой издевались, и научить это существо доверять ему. Он вытаскивал раненных друзей из вражеского огня, спасал захваченных в плен морских пехотинцев и защищал граждан.

Рука его жены легла ему на спину.

— Я могу взять её и передать тебе.

В глазах и голосе девушки не было никакого осуждения. Только тёплая поддержка, пока она пыталась облегчить для него эту ситуацию.

— Я способен сделать это. Она просто ребёнок.

Раздражение сжималось вокруг него.

— Когда Софи родилась, её дали мне на руки, и меня переполнила любовь и страх. Это был крошечный человечек, такой идеальный и полностью, сто процентов полагающийся на меня во всём. Как только мы приехали домой, я была такой уставшей. Но засыпая, я видела эти ужасные сны, в которых везла Софи куда — то и забывала её. Я просыпалась в абсолютном ужасе, сердце ужасно стучало, я не могла дышать. Я подскакивала с кровати и проверяла её колыбельку.

Логан прислонился лбом к её лбу.

— Я говорю глупости, да? Думаю, что моя маленькая история каким — то образом может сравниться с тем, через что проходишь ты. Прости.

— Нет, — произнёс он хриплым голосом. — Ты намного больше, чем просто прекрасна. Очень сильно. Ты заставляешь меня чувствовать себя нормальным, в своём уме.

Как давно он не чувствовал себя сломленным и ненужным?

— Ты в своём уме. Безумие — это кричать, прыгать вокруг и бегать как умалишённый от пчёл. Это только побуждает их к действию. Ты справляешься со своими проблемами. Ты получил помощь. Я прячусь от своих проблем, потому что ненавижу вспоминать, что аллергик. Так неразумно. Я не была причиной смерти своего отца и брата из — за того, что меня ужалили, и проявилась реакция, но мой мозг не понимает этого. Мой диагноз — сумасшествие.

Он обвил её руками. Всё в нём хотело защитить Бекки от любой такой ощутимой боли. И это значило, что ему нужно было научиться держать Софи с естественной простотой. В дом придёт социальный работник, и Логан должен был сделать так, чтобы всё казалось настоящим.

Малышка заревела от нетерпения. Мужчина освободил Бекки и развернулся.

«Не думай, просто сделай это».

Он наклонился, просунул руки под Софи, и поднял её. Она перестала вопить, но её губа дрожала, и на него смотрели мокрые глазки. Небольшая дрожь сотрясала тело девочки.

Живая. Она живая. В безопасности. Он держал её головку на одной руке, а попку и спину на другой.

— Ты хочешь к мамочке, да?

— Га, — она пнула его в живот. — Почему мне кажется, что ты говоришь «Давай покатаемся», а не «Я хочу есть»?

Мысли о прогулке на лошади с Софи помогли удержать крышку на кипящем беспокойстве, зарождающемся внизу его спины. Он развернулся, готовый отдать ребенка. Пальцы Бекки коснулись его пальцев, создавая искру между ними. Она подняла голову, встретившись с ним взглядом и удерживая этот взгляд, пока малышка лежала между ними. Она тоже чувствовала это — связь, растущую и усиливающуюся. Логан хотел поцеловать свою жену. Чёрт, он хотел дать ей больше, чем просто притворный брак. Она вышла к нему на крыльцо, свободно позволила ему взять её так, как ему было нужно, ничего не сдерживая. А что он сделал для неё? Он даже не водил её на свидание, не относился к ней так, как мужчина должен относиться к женщине. Бекки погладила его по руке.

— Можешь отпустить. Я держу её.

Она не понимала этого.

— Я думал, что захочу.

— А не хочешь?

— Нет.

Этот момент тянулся, обволакивая их. Только Логан со своей женой и падчерицей.

— Что происходит? — прошептала она, будто боясь разрушить чары.

— Ты переворачиваешь меня и мой мир с ног на голову. Ты заставляешь меня хотеть быть больше, чем твоим временным мужем.

— Может быть, лучше придерживаться нашего соглашения.

Боль, появившаяся в её глазах, вызвала у него стыд, и он не знал, что, чёрт побери, делать.

— Ты мне дорога. Как насчёт того, чтобы воспользоваться этими следующими двумя месяцами и посмотреть, что произойдёт? Посмотреть, возможно ли что — то между нами?

Никаких обещаний, никакого давления. Да, лучший способ добиться её.

— Конечно. Мы сделаем это. Никакого давления.

— Давай сегодня сходим на свидание. Всё просто, мы пойдём в «Спиннерс», мой друг хозяин этого бара. Мы потанцуем, и если ты попросишь очень хорошо… может быть, я покажу тебе свои навыки на механическом быке.

Он передумал, услышав, как эти слова вылетели из его рта. Она заслуживала лучшего, чем спорт бар.