Эйви

– Тс-с-с-с,– бесшумно рассмеялся зверь.– Глупая с-смелая девос-ска. Ес-сли я не с-съем птенс-сов, то полакомлюс-сь тобой.

Пёс зарычал и поднялся, уперев лапы в ствол, не сводя глаз с опасного хищника.

– Спускайся! Трусишка! Только умеешь, обижать птенцов. Я тебе не по зубам.

– Трус-сишка… – зверь спускался прыжками с ветки на ветку и замер над головой ярящегося пса.

– Ах, и кто у меня сегодня на закус-кус-ску? Маленький человечек и его щенок.

– Вот тебе, – Эйви запустила ещё одну шишку, та стукнула росомаху по носу и отскочила. Росомаха стремительно прыгнула, Пёс бросился наперерез, и звери покатился по земле волчком. Челюсти щелкали, шерсть летела клочьями. Клубок тел ударился о дерево и распался. Пёс сделал шаг, взвизгнул и поджал переднюю лапу. Росомаха проворно забралась на толстую ветку и приготовилась к новому прыжку.

– Уходи! – Эйви подняла с земли новую шишку и бросила в опасного зверя. Шишка вспыхнула и опалила бок зверя. Росомаха испугано свалилась с дерева.

– Прочь!

Вторая шишка прочертила опалиной другой бок. Росомаха перекувыркнулась в воздухе и косолапо засеменила в лес. Прежде чем скрыться за деревьями, она обернулась и прошипела:

– Ты ес-се пожалеес-с, глупая девс-сенка.

Пёс, хромая, подошёл к девочке и уткнулся большой лохматой головой ей в подмышку.

– Бедненький, – Эйви гладит свалявшуюся шерсть головы. – Покажи.

Пёс протянул пораненную лапу.

– Все заживёт, – Эйви закрыла глаза и гладила лапу. На лице девочки играли отблески. Тепло ладоней растеклось по телу.

Пёс неожиданно лизнул её в лицо и выхватил лапу. Эйви открыла глаза, пёс припадал перед ней, вилял хвостом. Она подняла глаза. Старик стоял рядом задыхаясь от быстрого бега. Он недовольно посмотрел на девочку, но ничего не сказав, угрюмо развернулся и пошёл обратно на стойбище к собранным нартам. Эйви, чуя за собой вину, понуро поплелась следом, только Пёс все оборачивался и нюхал переплетения ветров.

Росомаха тем временем протиснулась в лаз под раскидистыми корнями старого дерева и косолапо помчалась по тёмному узкому тоннелю…

Глава 4

Утреннее солнце легко касается верхушек вековых сосен на склоне горы. Свинцовая поверхность воды покрыта ледяным крошевом. Тонкая замершая рука пробивает спокойствие озера и цепляется в висящую над стылой водой ветку. Измождённая женщина наполовину выбирается из воды и валится лицом в обжигающий снег. Пепельные волосы выбиваются из капюшона, обрамляя бледный овал лица. Она поднимает голову. Зелёные впалые глаза, устало мерцают в черных провалах теней. Подняться не хватает сил. Она на четвереньках выползает на рыхлую холодную зимнюю шкуру, дует, согревая дыханием покрасневшие озябшие руки.

Надо идти. Подняться по крутому склону каменистого холма. Ноги соскальзывают. Промокшая насквозь одежда, облепленная снегом, задубела на промозглом ветру.

В разрыве стройных древесных стволов мелькает свет. Женщина последним усилием переваливается через острие вершины и, застонав, опускается на камень. Вокруг в лучах восходящего солнца искрится поверхность гладкого озера посреди снежной тайги. Да истёртые ветром и солнцем грубые личины старого святилища слепо таращатся в холодную даль.