Екатерина II, её происхождение, интимная жизнь и политика

Едва два года пользовался полной любовью Екатерины этот искатель приключений, как однажды ему пришлось сделать весьма неприятное открытие, что его позицией начинает завладевать другой счастливец, и именно никто иной, как сын ничтожного попа, пронырливый Завадовский, которого за особые заслуги Екатерина уже успела назначить своим тайным секретарем.

Делать нечего, пришлось казаться спокойным. Потемкин был не так искренно привязан в Екатерине и потому легко согласился отказаться от роли первого любовника, но при этом он выговорил себе сохранение всех присвоенных ему государственных прав и преимуществ и сверх того еще присвоил себе право окончательного утверждения любовников императрицы. Таким образом, могущество Потемкина нисколько не поколебалось от отставки из службы в будуаре, и он до конца своих дней оставался при власти, которую умел упрочить за собой при помощи весьма остроумных интриг и происков, а также подчинил себе и все придворные партии.

Более 16 лет судьба русского народа лежала в руках этого удивительного проходимца. Он ловко эксплуатировал честолюбие Екатерины при помощи всёвозможных государственных реформ и в тоже время постоянно упрочивал свое собственное положение и набивал свои карманы. Он ввергал Россию в страшные войны; чтобы получить орден, жертвовал тысячами лучших воинов, грабил завоеванные города и земли и наживался, где только мог.

Он дошел до того нахальства, что всюду выступал как полновластный властелин, окружал себя необычайною роскошью на восточный манер и сурово распоряжался жизнью и счастьем целых губерний. Екатерина же, в это время, беззаботно предавалась в Петербурге грубому чувственному разврату со своими любовниками.

Когда Потемкин после страшных избиений и кровавых сцен покорил Таврический полуостров, он с гордостью присвоил себе титул «Таврический» и пригласил свою повелительницу проехаться на юг России и полюбоваться на завоеванные земли. Вся Европа, затаив дыхание, следила за этой памятной всему миру поездкой «северной Семирамиды» к берегам Черного моря. Посланники, принцы, короли и даже императоры не стыдились служить декорацией в этой беспримерной церемонии Екатерины и её сатрапа. Император Австрийский принимал участие инкогнито под именем графа фон Фалькенштейна и подобострастно унижался пред бывшим вахмистром и временным любовником Екатерины, капитаном Мамоновым.

Надо отдать справедливость Потемкину, он умел прикрыть голод и нищету народа, жившего по всему пути этого победоносного шествия; и участвующим в триумфе, на каждом шагу, попадались благоустроенные поселения и мужики и бабы в роскошных праздничных нарядах; непосвященный в условия жизни русского народа должен был думать, что действительно Потемкин завоевал рай земной.

К несчастью, всё это было миражем, стоило свернуть полверсты в сторону от большой дороги и вместо ликующих киргизов, татар и калмыков взору представились бы разоренные огнем и мечем деревни и города.

Весь этот достаток и помпа были созданы теми бесчисленными миллионами, которыми сорил Потемкин для самовозвеличений в глазах потомков. Гельбиг говорит, что самые осторожные люди оценивали убытки, причиненные Потемкиным России, в 150 миллионов рублей, но если сосчитать и те расходы, во что обходилось содержание потемкинского двора, то сумма эта окажется слишком ничтожной. Его личное состояние равнялось 90 миллионам рублей!

Конец Потемкина вполне гармонировал со всей его жизнью. Он умер в походе, от последствий чрезмерных половых излишеств, на руках своих бесчисленных содержанок, коих целый гарем он постоянно возил при своей главной квартире.

Погребение этого низкопробного честолюбца состоялось в основанном им городе Херсоне и сопровождалось необыкновенными торжествами.

Когда же Павел I вступил на престол, он вспомнил о Потемкине, постоянно третировавшем его en canail, и желая теперь отомстить ему, велел вырыть бренные останки Потемкина и бросить их в канаву за крепостным валом, где собаки и волки растаскали их по степи.

Завадовский

Этот удивительный по свой судьбе сын малороссийского попа искал свою карьеру в Петербурге, в качестве лакея, в одном иностранном графском доме и, благодаря своей атлетической фигуре, дошел, служа родине, до высшего государственного поста и столкнул гордого и ловкого Потемкина с любовного ложа в петербургском дворце.

В качестве императорского сутенера он находился до 1777 года и, вероятно, удержался бы и долее, если бы не имел глупости пуститься в политические интриги против значительно более умного и хитрого Потемкина, который и выбросил его из будуара Екатерины.

Однако, он лишился лишь роли первого любовника, государственное же его положение при этой пертурбации нисколько не пошатнулось, и он по прежнему оставался при дворе далеко за смерть Екатерины и имел значительное влияние на общий ход государственной машины.