Екатерина II и ее мир: Статьи разных лет

Заявленной целью миссии было «добиться от Ее Императорского Величества покровительства и поддержки суверенитета и независимости Соединенных Штатов и положить основу для доброго взаимопонимания и дружеских отношений между подданными Ее Императорского Величества и гражданами Соединенных Штатов во благо обеих стран». Конгресс наделил нового посланника полномочиями подписать документы о вступлении в Лигу вооруженного нейтралитета, заключать сепаратные договоры с любой нейтральной державой для защиты торговли и предложить заключить договор о дружбе и торговле на основе «принципов равенства и взаимности». Среди инструкций, данных Дейне, особого внимания заслуживают несколько: поддерживать связь с Адамсом, Франклином и французским посланником в Петербурге[300] и прислушиваться к их советам; просить последнего разузнать об отношении Екатерины II к Соединенным Штатам и, если отношение окажется положительным, официально объявить императрице о себе и своей миссии. Конгресс проявил полное непонимание целей Лиги вооруженного нейтралитета, заявив, что «ведущим и главным пунктом» является допущение Соединенных Штатов в качестве «стороны в конвенции морских держав, поддерживающей свободу торговли. Данное соглашение, в котором императрица сильно заинтересована и благодаря которому она так прославилась, обеспечит то, что вас примут благосклонно, что мы тем более ожидаем, так как она публично призвала воюющие державы присоединиться к нему»

^{818}. Но хотя императрица и предложила воюющим державам признать принципы вооруженного нейтралитета, она вовсе не приглашала их вступить в саму Лигу. И действительно, что делать воюющей стороне в нейтральной лиге?

На первый взгляд может показаться странным, что для этой деликатной задачи избрали такого малоизвестного человека, как Дейна, однако этому есть несколько объяснений. Антигалликанцы[301]

, в числе которых были родственники Адамса, многочисленные Ли из Вирджинии и Джеймс Лавелл[302], взяли в конце 1770-х годов верх в Конгрессе. Они были убеждены, что Франция — с молчаливой поддержки американского представителя в Версале Бенджамина Франклина — пытается сохранить американские колонии в дипломатическом подчинении, чтобы ей не пришлось делить американский рынок с вновь пришедшими. Довод был таким: вот если бы бывшие колонисты сообщили европейским нейтральным странам о том, какие торговые выгоды даст независимость Америки, то эти страны ринулись бы на помощь Америке и тем самым уничтожили бы монополию Франции. Так что американские посланники колесили по Европе, безуспешно пытаясь найти союзников. Кроме того, что Дейна был антигалликанцем, хотя и не таким явным, как представители семьи Ли, он имел еще один довод в свою пользу: когда настало время выбирать, кого назначить посланником в Россию, этот тихий юрист из Массачусетса уже находился в Европе — выполнял функции секретаря Джона Адамса, и ему не надо было совершать опасное путешествие через Атлантику

^{819}. Но ни Дейна, ни Континентальный конгресс не знали, что неофициальный посланник уже прибыл в Петербург.

Стивен Сейр, искатель приключений с Лонг-Айленда, получивший образование в Колледже Нью-Джерси, в 1773 году в Лондоне был нанят на работу торговцем из колоний Деннисом Дебердтом. Сейр, который интересовался равно и торговлей и политикой, на волне движения Джона Уилкса[303]

был избран в 1773 году шерифом Лондона — свидетельство того, как заметил один из современников, «до чего в Лондоне может дойти невежество и бесстыдство»^{820}. После этого Сейр боролся за место в парламенте, проиграл и заявил о фальсификации выборов. Дальше было хуже. Осенью 1775 года, когда политическое напряжение в столице нарастало, бывшего шерифа вдруг арестовали, обвинили в государственной измене и увезли в Тауэр. Поскольку его друг Артур Ли служил юристом, Сейра вскоре выпустили. Но долго наслаждаться свободой ему не пришлось: организованное им финансовое предприятие обанкротилось, и Сейр оказался в долговой тюрьме.