Ехидные мысли без цензуры

Интервью с писателем Сергеем Карамовым, нашим современным сатириком, драматургом, членом Московской Городской Организации Союза писателей России, Международной Ассоциации Писателей и Публицистов, кандидатом Интернационального Союза писателей, кандидатом медицинских наук, член-корреспондентом Международной Академии общественных наук, член-корреспондентом Петровской Академии наук и искусств.

Интервью взял наш сотрудник Интернационального Союза писателей.

Здравствуйте, Сергей Константинович! Я ранее читал некоторые Ваши сатирические произведения в печати и в Интернете. Очень понравилось. Как я понимаю, у Вас есть опубликованные книги?

– Да, ранее вышло восемь книг по восточным единоборствам в Москве, одна книга – в Минске, но сейчас пишу сатиру. Изданы две мои сатирические повести, сатирическая комедия «Восход и закат императора Полония» отдельными книгами, помимо массы сатирических сказок, миниатюр и рассказов. Также изданы сатирические сказки, рассказы, миниатюры и комедии в журналах: «Страна „Озарение“»

, «Российский колокол», «ЛитОгранка», «День и ночь», «Союз писателей», «Отражение». Сейчас издана книга «Жизнь по понятиям» издательством Виктора Ерофеева и продюсерским центром Гриценко. Также издана книга «Слепой город», в которую вошла сама повесть «Слепой город» и сатирическая комедия «Эффективный менеджер». В январе 2015 года в издательстве «ЗебраЕ» (Москва) издан мой сатирический роман «Путешествие из Неопределенности в Неизвестность».

– Почему именно сатира?

– Гм, когда везде всё смешно, когда постоянно смеешься сквозь слезы, нужно писать только сатиру! Заметьте, я не говорю о юморе…

– А почему?

– Сатира и юмор – отнюдь не тождественные понятия; если предназначение юмора – лишь повеселить людей, пожурить за отдельные недостатки, то сатира карает огненным мечом, если можно так выразиться. Очень часто разные авторы ошибочно считают сатирой то, что даже до юмора не дотягивает. Говоря так, я отнюдь не считаю юмор менее трудным жанром, чем сатира: рассмешить тоже не всякий умеет, причем, рассмешить без употребления всякой похабщины! Но одно дело – просто смешить, мило пожурить или по-отечески посмеяться над чем-то, а совсем другое дело, когда доходит до негодования и отвращения сатирика к какому-либо отрицательному явлению.

– Помимо прозы, Вы пишите еще пьесы?

– Да, написал двадцать шесть пьес, четырнадцать сатирических комедий: «Апокалипсис по-русски», «Восход и закат императора Полония», «Душа», «Эффективный менеджер», «Умрите от смеха!», «Круговорот», «Антипремия», «Восхитительная ложь, или Имитация», «Двойные стандарты», «Смех любой ценой», «В поисках миллионера», «Казнить нельзя помиловать», «Очередь за счастьем», «Из грязи в князи», девять фарсов: «Жизнь по понятиям», «Выборы царя», «Грабеж limited», «Экзистенциальный выбор», «Шинель и „Шанель“», «Продавец тишины», «Время, назад!», «Антисексуальная революция», «Авторитеты в законе, или Тени нации», три трагикомедии: «Очень странная любовь к тирану», «Две России», «Прошлое на заказ».

– Поясните, пожалуйста, идею сатирической комедии «Восход и закат императора Полония»?

– Охотно… Читатель познакомится с разными героями, живущими в тоталитарной стране, империи, где правит всем император Полоний. Герои изъясняются стихами в «высоком стиле», автор заставляет их говорить нередко ямбом и хореем, достигая пародийного эффекта; в ряде мест идет своеобразная перекличка с пьесами Мольера и Шекспира, что так же, как считает автор, помогает высмеивать персонажей. В ходе комедии высмеивается абсурдность правления Полония, его неадекватное победоносное восхождение на трон; осмеянию подвергаются автором также ближайшие приспешники императора, подобострастие, их лесть. Читатель может заметить склонность автора к притче, парадоксам. Автор часто вкладывает свои слова и раздумья в реплики Шута – единственного героя, который осмеливается говорить прилюдно что-то против режима Полония. Как известно, ранее в древности шутам позволялось говорить очень многое, чего не разрешали иным смертным.