Эхнатон. Фараон-вероотступник

Отмеченные нами резкие перемены стиля, которые мы видим на рельефах двух гробниц и плите из карьера, датируются примерно четвертым годом правления Эхнатона. Рельефы, вырезанные на стенах нового храма Ра-Хорахти, расположенного в Карнаке, явственно отличаются по манере исполнения от рельефов первых лет правления Эхнатона.

Ремесленники, работавшие в гробнице Рамоса, изобразили фараона на весь рост; он стоит под солнечными лучами, являющими собой принципиально новый элемент композиции. Изображения молодого фараона, которые можно увидеть в росписях гробницы Хоремхеба и на плите из карьера, выполнены в соответствии с канонами, полностью отличными от тех, что существовали до вступления Эхнатона на трон.

Если говорить об изображении фигуры человека, прежде всего фараона, можно отметить три особенности, характерные для нового стиля. Прежде всего отметим слегка вытянутую форму черепа, длинную и тонкую шею, заостренный подбородок при изображении в профиль, кожа на скулах и под подбородком натянута, так что кажется, будто голова чуть запрокинута вверх.

Во-вторых, живот выпячен вперед, из-за чего вся фигура кажется несколько неуклюжей. Наконец, бедра и икры кажутся слишком большими, хотя сама нога ниже, колено нормальной, естественной величины. Подобные анатомические несоответствия в меньшей степени заметны в пропорциях остальных частей тела, образ которых, видимо, родился в сознании юноши-фараона или одного из его эксцентричных придворных.

Царю исполнилось семнадцать, но он оказался необычайно зрелым для своего возраста. Вероятно, он воспротивился тому, чтобы его изображали в традиционной манере, и велел своим мастерам запечатлеть его таким, каков он есть на самом деле. Поэтому удлиненный череп, острый подбородок и даже отвисший живот могли появиться на рисунках и статуях в ответ на это требование. Но непропорциональности ног не объясняются подобным образом, поскольку, судя по мумии, фараон был хорошо сложен.

Мы можем лишь догадываться о причинах, которые породили подобную трактовку человеческой фигуры. Вероятно, к этому времени фараон с мальчишеским пылом углубился в перипетии религиозной войны между Амоном-Ра и Ра-Хорахти-Атоном.

Прислушиваясь к аргументам обеих сторон, он подумал, что ему следует и самому изучать древние документы и надписи, относящиеся к предмету спора. Проделав это, юный царь обнаружил, что Амон стал государственным богом всего за несколько сотен лет до его рождения. А раньше, до возвышения Амона, даже до первого упоминания его имени, верховным богом был Ра-Хорахти. Продвигаясь далее в глубь веков от строителей пирамид к древнейшей династии фараонов, которая правила в начале времен, Эхнатон обнаружил, что люди и тогда поклонялись гелиопольскому богу.

Одним из главных титулов фараона был титул «Сын Солнца», который носили все египетские цари, начиная с фараонов Пятой династии, заявлявших о своем происхождении от самого Ра. Такие изыскания неизбежно должны были привести Эхнатона к двум важным выводам: во-первых, что Амон является не кем иным, как самозванцем. Во-вторых, что он сам, Эхнатон, будучи фараоном, является потомком Ра-Хорахти, а соответственно и его представителем на земле.

Видимо, на основании этих выводов молодой царь возненавидел все, что было связано с Амоном. Он был слишком юн, чтобы до конца понять, какая из двух религий лучше с точки зрения морали и с точки зрения теологии. Но он оказался достаточно зрел, чтобы поддаться очарованию прошлого и почувствовать, что великие, едва видимые сквозь дымку времени фараоны, которые жили тогда, когда мир еще был молод, и на заре истории поклонялись солнцу, являются самым достойным и лучшим примером для подражания.

Они были его предками, и, поскольку они были сыновьями Ра, он также счел себя благородным потомком великого бога. В его венах текла кровь солнца, то самое «тепло Атона», что пульсировало в нем. Вчитываясь в старые документы, он все больше проникался величием того отдаленного прошлого, когда люди поклонялись богу, права которого узурпировал Амон.

Поскольку в то время религиозные нормы определяли каноны искусства, принципы изображения человеческой фигуры утверждались жрецами Амона. Забвение этих принципов являлось бы открытым вызовом их власти.

Это, вероятно, понимали сторонники Ра-Хорахти, поэтому они всячески поощряли юного царя в его попытках возврата к прошлому. Они убеждали его, что, если он считает себя представителем тех древних царей и верховным жрецом их бога, он должен принять и их художественные каноны.

Таким образом, он мог воплотить в жизнь свои романтические грезы и одновременно нанести удар жрецам Амона, запретив санкционированный ими стиль и обязав скульпторов и художников своего времени следовать традициям древнейших времен.