Эхнатон. Фараон-вероотступник

Внутри этой прекрасной постройки обнаженные девушки играют на арфе, лютне и на лире, – без сомнения, под этот аккомпанемент исполнялись незатейливые любовные песни того времени. В стороне стоят сосуды с вином, около них расположились слуги. Сам царь откинулся на подушки кресла, он выглядит уставшим и печальным. Пальцами левой руки он лениво перебирает цветы, в правой руке он небрежно держит изящную чашу, ожидая, пока ему снова нальют вина. Это делает царица, которая стоит перед ним; она искренне хочет создать максимальный комфорт для своего супруга. Царица наливает вино из сосуда в чашу, через ситечко. Рядом стоят три маленькие принцессы, одна нагружена букетами цветов, другая держит блюдо со сладостями, третья разговаривает с отцом.

В другой сцене показаны царь и царица, расположившиеся в удобных креслах, рядом слуга, готовый выполнить любое их распоряжение. Царь ест жареного голубя, придерживая его пальцами, Нефертити пьет из красивой чаши. Судя по легким прозрачным одеждам, это полуденная трапеза, – к несчастью, изображение сильно повреждено и на нем нельзя разобрать ничего, кроме фигур царственных особ.

Глава 6

Исторические события периода правления Эхнатона

Мы очень мало знаем об этих годах правления Эхнатона. На десятом или одиннадцатом году правления, когда ему было примерно двадцать три года, у него родилась четвертая дочь, названная Нефернеферуатон. Хотя царица не подарила ему наследника, похоже, что Эхнатон не попытался взять себе другую жену. Насколько нам известно, он так и не завел себе гарема, хотя это и противоречило сложившимся в Египте обычаям.

С течением времени здоровье правителя неуклонно ухудшалось, ибо он постоянно переутомлялся. Он обладал таким живым умом, что не мог проводить время в праздности; даже просто лежа среди цветов в саду, он напряженно думал, его мысль рвалась вперед, стремясь пробить барьер, который лежал между ним и богом, заставившим цвести эти растения. Эхнатон отдал все душевные силы на то, чтобы новое вероучение обрело законченность и стройность, при этом ему приходилось буквально выворачиваться наизнанку, чтобы поддерживать порядок и стабильность в государстве. Удивительно, как его мозг выдерживал такое напряжение. На самом деле ему редко выпадали блаженные минуты покоя, которые запечатлели художники города Атона.

На двенадцатый год правления Эхнатона дань, поступившая от зависимых государств, оказалась такой богатой, что о ней была сделана специальная запись, а сцены, изображающие передачу дани, появились среди росписей гробниц Хуи и Мериры II. Надпись под соответствующим изображением в гробнице Хуи гласит:

«В восьмой день второго месяца зимы двенадцатого года <…> Царь <…> и царица, да живут они вечно, появились перед подданными в огромном золотом паланкине, чтобы принять дань Сирии и Эфиопии, народов востока и запада, чтобы получить подати с каждой земли и (взамен) наградить их дыханием жизни. Представители всех стран, а также островов, расположенных посреди моря, собрались, чтобы принести подношения царю, восседавшему на троне в городе Атона».

На рисунке царь и царица расположились рядом; Эхнатон держит в руках знаки царского достоинства и выглядит очень величественно; царица нежно обнимает его за талию.

Вероятно, паланкин изготовлен из дерева, а затем полностью покрыт золотой фольгой. Зрительно он кажется весьма внушительным: огромный трон, водруженный на мощные опоры, которые лежат на плечах носильщиков. Ручки выполнены в виде сфинксов; на спинке трона вырезано изображение льва.

Перед паланкином идет жрец с кадильницей, из которой поднимаются вверх клубы благовонного дыма, танцовщики пляшут и скачут по дороге перед процессией.

За царственной четой идут принцессы в сопровождении нянек и придворных дам, по обоим сторонам дороги выстроились придворные, чиновники, воины и слуги.

Наконец вся группа приближается к месту, предназначенному для церемонии; царь и царица переходят в небольшой роскошный павильон, построенный для них, там они снова усаживаются на троне, их ноги покоятся на подушечках.

Царица расположилась слева от Эхнатона, на рисунке ее фигура частично заслонена фигурой ее супруга, но все равно видно, как она правой рукой обнимает мужа за талию, а левой держится за его левую руку, можно предположить, что Нефертити наклонилась к Эхнатону, склонив головку ему на плечо. В то время Нефертити была матерью семейства, но ей исполнилось не более двадцати, поэтому согласимся, что сцена публичного выражения нежных чувств не лишена обаяния. Около трона расположились юные принцессы, одна из них держит на руках маленькую газель, а другая гладит ее по голове.

Перед павильоном проходят депутации из зависимых государств; чтобы фараон не заскучал, рядом находятся профессиональные борцы, готовые при необходимости внести разнообразие в монотонную церемонию. Неподалеку плясуны и мимы танцуют и кувыркаются под аккомпанемент кастаньет и хлопков.