Эхнатон, живущий в правде

— Он мне не нужен, — просто ответил Эхнатон.

— Но царица-мать не считается с твоими желаниями, — пожаловалась я.

— Моя мать любит традиции.

— А ты — нет.

— Ты права, любимая, — со смехом ответил он.

Кажется, примерно в это время я встретилась с верховным жрецом Амона.

— Государыня, — начал верховный жрец, — наверно, вам ведомо, зачем я пришел.

— Я тебя слушаю, верховный жрец, — без особой радости ответила я.

— Пусть царь почитает любого бога, который ему нравится. Но все другие боги, а особенно Амон, тоже имеют право на то, чтобы им поклонялись! — взмолился он.

— Мы не пытаемся причинить вред твоему богу.

— Надеюсь, когда придет время, вы поддержите нас.

— Я могу обещать только то, что в моих силах.

— Мы с вашим отцом — старые друзья. Ничто не может повредить этой дружбе.

— Рада слышать.

Когда он ушел, я поняла, что нажила себе смертельного врага Эхнатон посвящал религии все свое время. Он призывал к любви, запретил наказания и освободил бедняков от уплаты налогов. Люди начинали верить, что наступила новая эра любви и милосердия. Родив свою вторую дочь Макетатон, я испытала новое разочарование и вспомнила все, что говорили о проклятии жрецов. Но Эхнатон любил своих дочерей.

— Наследник родится тогда, когда придет его время, — утешал он меня. Мы построили в Фивах храм Единственного Бога и впервые посетили его. Жрецы собрали толпу своих сторонников, и они стояли у храма, выкрикивая имя Амона. Царь был расстроен. Он провел ночь на террасе нашей комнаты и кричал, обращаясь к Фивам:

— О город зла, жилище похотливого бога и безжалостных жрецов! О Фивы, я ни за что не стану жить в вас! — Голос Бога велел ему построить новый город. Скульптор Бек набрал восемьдесят тысяч человек и начал работу по возведению города Единственного Создателя. Тем временем мы продолжали жить в Фивах, счастливые в своем дворце, но со всех сторон окруженные злом. Я родила еще двух девочек, Анхесенпаатон и Нефернатон. Потом мы переехали в новый город. Семнехкар и Тутанхамон отправились с нами, но Тийя решила остаться в Фивах, чтобы сохранить последнюю связь между троном и жрецами Амона.

Когда мы добрались до Ахетатона, города света, я пришла в экстаз и воскликнула:

— Как велика твоя красота, как благостен твой дух, о Бог этого города и всей вселенной! — Мы молились в храме и пели гимны Единственному Богу. Верховным жрецом Единственного Создателя был назначен Мери-Ра. Мы жили, наслаждаясь безоблачным счастьем, но однажды царь вышел из своего уединенного места в храме с серьезным лицом.

— Мой Бог велел мне, чтобы в Его стране не поклонялись никакому другому божеству.

Я сразу поняла важность того, что он сказал.

— А что будет с другими божествами?

— Я прикажу закрыть их храмы и конфисковать храмовое имущество. — Он был настроен решительно. Я продолжала хранить молчание. — Нефертити, кажется, ты меня не одобряешь.

— Ты выгоняешь на улицу жрецов всей страны, — ответила я.

— Да. Это в моей власти.

— Если ты это сделаешь, тебе придется использовать насилие и наказания. Ты мирный человек. Зачем прибегать к таким мерам?

— Никогда в жизни я не прибегну к насилию.

— А если они тебя ослушаются?

— Я передам имущество храмов беднякам всей страны, призову их почитать Единственного Бога и отринуть других богов.

Я сразу почувствовала себя так, словно с моих плеч свалилась огромная тяжесть, и поцеловала его.

— Господь никогда не оставит тебя.

Указ был подписан и исполнен, не вызвав бурь, которых я ждала. Такова была сила Бога и сила трона. После этого мы стали действовать увереннее. По вечерам мы в царских носилках объезжали разные кварталы Ахетатона. Люди принимали нас с воодушевлением. Мы выходили из носилок и вместе с ними гуляли под пальмами, нарушая традицию, отделявшую царскую семью от простого народа. Мы познакомились с людьми так близко, что помнили их имена, лица и профессии. По всему Ахетатону слышались гимны в честь Единственного и Единосущего.

— Боюсь, вы принижаете традиционный статус царей, — однажды сказал мне отец.

— Отец, — со смехом ответила я, — мы всего-навсего живем в правде.

Потом мы отправились в путешествие по империи, призывая людей поклоняться Единственному Создателю. Враги с благоговейным страхом следили за нашими успехами. Начальник полиции Махо рассказал нам о попытках жрецов переманить людей на свою сторону с помощью цареубийства и передачи трона другому лицу. Но мы не обратили на это внимания. Люди все больше привыкали к странным проповедям Эхнатона, его рвению и полной самоотдаче. Но подозреваю, что я была для них загадкой. Как можно почитать Бога и одновременно управлять страной и ее казной? Наверно, они даже сомневались в искренности моей веры. Правда заключалась в том, что я верила каждому слову Эхнатона и делила с ним не только веру, но и жизнь.