Эхо чужих грехов

– Я не знал, что письмо касалось вашей семьи, но мне рассказали, как одна из новых работниц в мастерской мадемуазель Луизы привезла из Франции пакет для передачи в российское посольство. Если хотите, мы можем завтра же встретиться с этой швеёй.

– Спасибо! Это и впрямь необходимо. Я буду ждать вас утром, – сказал Алексей и, увидев, что поверенный собирается уходить, пошёл его проводить. Черкасский не мог не спросить о главном: – Иван Иванович, кто тот молодой человек, за которого моя жена собиралась замуж?

– Второе лицо в нашем посольстве – князь Сергей Курский, – с сочувствием пояснил Штерн.

– Вы, наверное, составили брачный контракт для своей доверительницы? – Алексей был сам себе противен, но не спросить об этом он не мог.

– Договор подписали вчера, там всё очень просто: Екатерина Павловна сохранила за собой личное состояние и получила полный доступ к богатствам мужа. Но теперь это не имеет никакого значения, – заключил Штерн, поклонился и вышел.

Алексей забрал в столовой большой графин с бренди и отправился в свою спальню. Он собирался напиться. Так хотелось, чтобы забытьё дало его измученной душе хоть немного покоя. Выпив графин, князь спустился за вторым, но бренди его не брало. Наконец под утро сон сморил Черкасского. Ему снилась красавица в подвенечном наряде. Она топала ногой и кричала: «Убирайся! Я люблю другого, он – благородный человек». Алексей в ужасе проснулся. Часы на камине показывали девять, пора подниматься и ехать со Штерном в мастерскую. Вспомнилась скандальная сцена в церкви, и Черкасский вдруг понял, что сейчас это даже неплохо – хоть ненадолго уехать от Кати…

Катя лежала в постели, сил подняться у неё уже не было. Накануне вечером, отпустив Луизу, она наконец-то осталась одна и разрыдалась, Катя оплакивала свою любовь и своё невезение. Если бы она не проявила трусость и не побежала бы под венец с князем Курским, судьба вознаградила бы её за верность. А что теперь?

«Я сама во всём виновата, – мучилась раскаянием Катя, – нужно было всё оставить как есть, а теперь бедный Сергей совсем раздавлен свалившимся на него позором, а я вынуждена терпеть презрение мужа».

Дверь приоткрылась, в щель заглянула Поленька.

– Вы не спите? Там приехала графиня Ливен. Что ей сказать? – осведомилась горничная, с сочувствием поглядывая на хозяйку.

– Князь Алексей дома? – спросила Катя. Она приподнялась в постели и ощутила, как закружилась голова.

– Нет, он сразу после завтрака уехал с Иваном Ивановичем.

– Пожалуйста, пригласи графиню сюда, сама я встать не смогу.

Катя откинулась на подушки, перевела дух и стала ждать подругу.

– Да, выглядишь ты ужасно, – войдя в комнату, заметила Долли. – Я сожалею, что ты так раскисла, но точно знаю одно: ты ни в чём не виновата. Так что вставай, гордо поднимай голову и будь хозяйкой в своём доме. Помни, что ты помогаешь мне принимать гостей в лучшем салоне Лондона. Все за год к этому привыкли, и я не вижу причин отказываться от такого положения вещей из-за приезда твоего мужа.

Долли вызвала Поленьку и велела одевать хозяйку. Графиня Ливен сама выбрала для Кати ярко-голубое платье и заставила горничную особенно тщательно уложить хозяйкины волосы. Запудрив следы слёз на лице подруги, Долли внимательно её оглядела и решила, что всё прекрасно.

– Сейчас мы с тобой идём в гости к великой княгине, а вечером вы с мужем приглашены ко мне. Письмо уже ждёт у дворецкого. Предупреждаю, если Алексей не захочет ехать, приезжай одна. Только так ты сможешь получить супруга назад – надо, чтобы его замучила ревность. Поверь, я знаю это по собственному опыту.

Может, всё это и выглядело ужасной наивностью, но Катя вдруг поверила, что жизнь ещё наладится. Долли ободряюще пожала ей руку и повела через сад в гости к Екатерине Павловне. Её высочество пригласила их обеих в своё ландо с гербом российского царского дома на дверце. По дороге в Гайд-парк Долли повторила то, что уже говорила Кате, и великая княгиня подтвердила: единственно верный способ победить – идти в наступление.

– Я тоже стану присылать приглашения, мне ваш муж отказать не сможет, придётся ему сопровождать вас. А уж ваша задача – стать такой красивой, чтобы мужчины слетелись на этот блеск, как пчёлы на мед, – посоветовала Екатерина Павловна и призналась: – Может, и я скоро попробую эту тактику, и тогда ты, Долли, напишешь моей матери, что выполнила её поручение.

– Какое поручение, ваше императорское высочество? – удивилась Долли. – Государыня не давала мне никакого поручения.

– Можешь и дальше хранить свою тайну, но я-то знаю, как матери хочется снова выдать меня замуж. А кому ещё она это может поручить, если не своей любимой ученице?

Коляска въехала в ворота Гайд-парка, и к ней тут же устремилось множество знакомых. Все смотрели на Катю. Гордо подняв подбородок, она любезно улыбалась, отвечала на вопросы, говорила сама – в общем, вела себя свободно и раскованно, чем заслужила одобряющий взгляд Долли и похвалу великой княгини.