Эхо поющих песков

Королева всё же поднялась, не столько, чтобы выразить гнев, сколько из желания согреться.

— Почему вы отказались от идеи стать правителем? Пусть вы убедились, что быть вашей женой я не намерена, но как же корона? — Ей не хотелось наталкивать на мысль, что это стоящая идея, но всё же сдержать рвущийся с губ вопрос она не смогла. — Я сейчас в вашей власти, король далеко и прийти мне на помощь не сможет.

Лорд Кайт тоже поднялся и подошел, замерев на месте, как только заметил, что Тамила отшатнулась, решив, что он оказался недопустимо близко.

— Пустыня не щадит женщин вашего рода. Нашего. Но и мужчины-носители королевской крови могут явиться перед духами песков лишь однажды. Неважно, примут они кандидата или отвергнут, есть только одна попытка.

Он замолчал, отвлекшись, чтобы стереть стекающую в глаза кровь из раны на лбу, которую королева до этого не замечала.

— Вы хотите сказать, что…

— Я приходил сюда три года назад, надеясь, что пески благословят меня, и я приду к вам не безродным, хоть и сильным магом, но избранником пустыни. Надежда оказалась тщетной, они меня не приняли. Сын того, кого однажды признали негодным, тоже не прошел испытание, повторив ошибку отца. — Он оглянулся через плечо, туда, где небо становилось всё светлее, будто в бочку с темной краской кто-то плеснул ковш лавандового и темно-розового. — Мне не хватит сил, чтобы перенести отсюда нас обоих. Были дни, когда я не мог понять, что испытываю к вам — любовь или ненависть. — Маг криво усмехнулся, вновь отбрасывая со лба набрякшие пряди. — Как сегодня, например. Но я никому не позволю убить вас.

Чародей быстрым движением очертил круг здоровой рукой и с тихим сиплым выдохом открыл рамку телепорта. Она была куда бледнее обычной, немного мерцала и вообще казалась крайне ненадежной, но…

— Уходите.

Тамила на мгновение замешкалась, не в силах разобраться, что же она чувствует к предателю.

Злость? Несомненно.

Но, помимо неё, была и симпатия к тому, кому она подарила первые девичьи чувства.

Отвращение от понимания, что её могли принудить к брачным отношениям с братом. Пусть не родным, но достаточно близким родственником, чтобы понимать неправильность подобного.

Благодарность за то, что сейчас он нашел в себе силы не выносить приговор им обоим, но спасти свою королеву.

Ярость и боль. Потому что это он убедил леди Митру обратиться к советнику Видару. Пусть она не одобряла излишних вольностей, которые, как казалось нянюшке, позволял себе маг в отношении госпожи, но она знала о его истинном задании оберегать правительницу, быть её щитом. Кому, как не ему, поверила бы пожилая леди, не знающая, как вырвать любимое дитя из рук монстра…

— Прощайте.

Она шагнула в сияющий контур, приготовившись пережить привычную мимолетную дурноту и увидеть свои покои. Но через мгновение оказалась грубо выброшенной из призрачного коридора, едва успев сгруппироваться перед падением.

Песок забился в рот и глаза, отчего она не сразу смогла проморгаться, а когда, наконец, рассмотрела то, что было совсем близко, едва сдержалась от испуганного вскрика.

Прямо перед ней танцевали несколько пыльных смерчей, то истончаясь едва не до нитки, то тут же набирая силу и заглушая стук истошно колотящегося сердца песней миллионов хаотично мечущихся песчинок. Они танцевали в воздухе, создавая мерный гул, будто гуляющее где-то вдалеке эхо.

Это было одновременно страшно и завораживающе. Особенно страшно было от того, что рассвет уже наступил, и над далекой линией горизонта показалась узкая полоска кажущегося багровым солнца.

Глава 29

В грохоте и вое ветра ей чудился невнятный шум, очень похожий на человеческий голос, и Тамила, сжав дрожащие пальцы в кулаки, чуть подалась вперед, пытаясь разобрать слова.

— Глллупая… Ссслабая… Нассс не обмануттть…

Это было похоже на змеиное шипение, но все же было в этих звуках что-то иное. Чужеродное.

Потому королева даже не удивилась, когда один из смерчей мгновенно опал, расплескавшись широкой волной у края её юбки. А в центре, там, где была сердцевина, показался силуэт.

Его можно было бы спутать с человеческим, но ничего человеческого в рваных движениях этой фигуры не было. Высокое существо соткалось из пыли и песка, сохранив отдаленное сходство с людским обличием. Его тело и лицо было в постоянном движении, песчинки беспрестанно перемешивались, и Тамила, несколько секунд вглядывавшаяся в тварь, ощутила, что её замутило от этого кошмарного зрелища.

— Дочь беглянки снова вернулась к нам.

Из его речи пропало шипение, но теперь она звучала ещё страшнее. Более вкрадчиво и скрипуче, и от этого звука у Тамилы резко заболели уши. Но все же она не позволила себя прижать к ним ладони, хотя желание спрятаться от духа пустыни, зажмурившись и сжавшись, было почти нестерпимым. Будто это помогло бы…

— Я рада приветствовать вас, сыновья великой Богини, хранители священных красных песков, — она поклонилась, низко и почтительно. К тому же это давало возможность из самых приличных побуждений вперить глаза в землю.

— Ты не спешила на встречу с нами, венчанная короной. Боишься?