Эхо поющих песков

С величайшей осторожностью, стараясь не пролить ни единой капли, она подняла руки так, чтобы ему было удобно пить. Мариф сделал несколько глотков их смешанной крови, после чего, забрав уже остывший кубок, поднес к её рту, и королева тоже глотнула чуть соленую влагу, едва не поморщившись от вкуса. Последний глоток, оставшийся на дне и стенках густыми багровыми потеками, они, не разнимая переплетенных пальцев, плеснули в жаровню. Пламя полыхнуло высоко вверх, жадно слизывая принятое подношение.

Брак был заключен.

Поклонившись огню, они вернулись к алтарю, и Тамила откинула крышку шкатулки. Дианты мгновенно отозвались хищным огнем в недрах прозрачных камней.

— Один вы не переживете инициацию, поэтому мы пройдем её вместе, — с трудом отведя взгляд от переливающейся зловещим светом короны, Тамила повернулась к мужу.

— Это опасно для вас? — он казался совершенно спокойным, разве что очень собранным, будто перед битвой.

— Нет. Мне будет немного неприятно, но вам… Это больно.

— Не думаю, что испытание, с честью выдержанное пятилетней девочкой, покажется мне невыполнимым. Я не боюсь боли.

Королева кивнула, про себя думая, что, вполне возможно, он просто не знаком со всеми её оттенками. Иначе не говорил бы так уверенно об отсутствии этого страха. Да, мужчине пристало быть более выносливым, но слишком хорошо Тамила помнила свою коронацию…

Даже тяжелейшая лихорадка после отравления не оставила в её памяти такой агонии, как первое возложение короны. Да и про выдержанное с честью испытание было сильным преувеличением. Долгие недели ушли на то, чтобы восстановить малолетней королеве сорванный голос.

— Постарайтесь сохранять ясность мысли, помните, кто вы. Это нужно просто перетерпеть, любая боль конечна. Не противьтесь тому, что будут шептать голоса, но и не соглашайтесь. Постарайтесь просто не слушать их. — Тамила глубоко вздохнула и снова приготовила кинжал. — Встаньте на колени.

Не став возражать, будущий король выполнил её требование, и теперь Тамила лишь немного возвышалась над ним.

— Корона почует родную кровь и не убьет сразу, — она провела лезвием кинжала по своим губам, рассекая верхнюю и нижнюю по центру. Тонкая струйка тут же зазмеилась по подбородку. — Помните главное — вы живы, а они мертвы, и пусть так и останется. — Быстрое касание его рта лезвием, и вот уже и мужские губы окрасились в багровый. — Положите руки мне на пояс и не бойтесь сжимать, я не сломаюсь.

Брошенный на пол уже бесполезный кинжал с тихим звоном отскочил от камня. Не обращая на него внимания, Тамила опустила корону на голову мужа, за мгновение до этого с нажимом прижавшись к его губам своими, стараясь растравить раны и тем самым дать ему больше шансов на выживание.

Пару мгновений ничего не происходило, Мариф даже попытался ответить на её поцелуй, как вдруг зашипел, с такой силой сжав ладони, что Тамила охнула и дернулась, но не отступила, понимая, что отступать уже и некуда.

Такое далекое, но будто родное ощущение расплавленного металла, сжимающего виски. И шепот. Тихий и оглушающе громкий. Гневный и плаксивый. Не выделяющий отдельных слов накатывающий гул, своей интенсивностью едва не сбивающий с ног. А ведь крови мужа в ней не так много, но всё равно корона стремилась выжечь малейший её след, уничтожить крохи чуждого, чтобы попытаться в очередной раз завладеть разумом последней королевы Гарета.

Тамила не могла с уверенностью сказать, сколько прошло времени. Может, час или два. День. Год. А возможно, всего несколько минут, растянувшиеся в нескончаемое вязкое марево боли, поглощающее всё вокруг.

Голоса, прежде гневные и громкие, вдруг умолкли. Все разом. Или, может быть, это не они пропали, а королева оглохла? Хотя, нет, быстрый пульсирующий ток крови в висках гремит, но вот голосов не слышно.

Как ни страшно было открыть глаза и увидеть, чем закончился их первый поцелуй, поднимать веки пришлось. Потому что ладони мужа, прежде едва до скрипа стискивающие её талию, вдруг разжались. Да и сам он, пошатнувшись, чуть сильнее навалился на Тамилу, которая инстинктивно попыталась помочь, хватаясь за мужские плечи.

Огонь в жаровне почти погас, значит, всё же не одна минута. Несмотря на то, что воздух был сухим до першения в горле, по коже пробежал холодок.

Король молчал, перестав наваливаться на Тамилу. Несмотря на то, что он тяжело склонил голову, корона держалась, будто приклеенная. С его подбородка изредка срывались тягучие темные капли, пятнавшие измятую льняную рубаху.

Всё ещё не решаясь заговорить, королева лишь отстраненно подумала, что их одежду следует уничтожить. Так же, как и всё в этой комнате, чего коснулась её кровь. Жрицы знают, как поступать с любой вещью, на которую попала кровь Ассандера, не желая рисковать и давать в руки кому-либо столь мощное оружие.

— Как вы? — его голос был глухим и хриплым, будто после долгого молчания. Или не менее долгого и громкого крика.

— В порядке, — ответила она не менее сипло, с трудом сглотнув. — Я могу попросить вас поднять голову?