Эхо поющих песков

Много веков назад из-за землетрясения старая столица единого государства, ныне разрушенная до основания, оказалась на несколько месяцев отрезана от остального мира. Горная гряда выросла буквально за несколько минут там, где пролегала дорога к Расхи, расположенной в паре часов езды. С другой же стороны разверзлась пропасть такой ширины и глубины, что преодолеть её не представлялось возможным. Маги через порталы вывели в безопасное место королевскую семью и придворных, но сделать то же с многими тысячами столичных горожан были не в силах. Как не могли и переносить продовольствие извне — чем больше вес того, что берешь с собой, тем менее точна была телепортация.

И только особым образом просоленная и высушенная конина, партию которой как раз приготовили для отправки на корабли, готовые отвезти её в северные гарнизоны, дали возможность выжить и дождаться, когда последствия оползней будут устранены. Они успели чудом, спустя ещё несколько дней произошли повторные обвалы и город оказался полностью разрушен, а на его месте поднялся один из отрогов Темного хребта.

— И этот заказ был сделан более полугода назад, когда…

Договорить он не успел, в недрах дворца что-то грохнуло, будто разом упал огромный поднос с посудой, тут же матовым свечением полыхнул защитный купол дворца, и от его мощи у Тамилы, ещё не полностью оправившейся от магического истощения, пошла носом кровь. Но сигналки не взвыли, а сам щит, на мгновение проявившись, тут же исчез.

— Это была не магия, — Итар усадил жену в кресло, прижимая платок к её лицу. — Чуть запрокиньте голову, сейчас остановится.

Она кивнула, зная, что кровотечение вот-вот прекратится, и едва сдержалась, чтобы не отмахнуться от платка, потому что в коридоре послышался шум, будто от множества бегущих ног.

— Эта комната одна из самых защищенных во дворце, оставайтесь здесь, я скоро вернусь.

Не дожидаясь ответа, король быстро вышел, и в кабинете стало тихо, будто внешние звуки оказались отрезаны. Бросаться следом Тамила не стала, несмотря на острую тревогу, к которой присоединилось беспокойство за мужа. Не могло ли это быть отвлекающим маневром, чтобы король покинул защищенное место? Но тут же отогнала эту мысль — Итар в течение дня постоянно бывает в разных концах дворцового комплекса и за его пределами, потому проще было бы подождать, сейчас же по тревоге поднят весь гарнизон придворной стражи и маги.

Она привела себя в порядок, тщательно спрятала испачканный платок и уже приготовилась дальше изучать расходную книгу в поисках новых интересных открытий, когда вернулся Итар.

Тамила, не отводя взгляда от его глаз, в которых плескались ярость и сочувствие одновременно, медленно поднялась, не замечая, что открытая книга соскользнула с её рук и упала на пол:

— Кто?

— Ваш дядя. Мне жаль.

Глава 21

Она не боялась осуждения или презрения фрейлин, более того, с какой-то болезненной страстью ждала чего-то подобного. Чтобы убедиться в неправильности произошедшего, в том, что придворным не наплевать на ушедших, но получила только во сто крат усилившееся раболепие. Если раньше королева была важной, но все же привычной декорацией дворца, то теперь её одобрения искали и желали. Видимо, разошедшиеся среди знати слухи столь леденили души, что многие решили ещё раз подчеркнуть свою верность короне.

Отсутствие траура по молочной матери правительницы тоже о многом сказало заинтересованным, и сплетники рисковали заработать себе трудовую мозоль, строя предположения о такой немилости. О том, что имело место предательство, Совет решил не распространяться. Вот если бы подозрения подтвердились, и появилась возможность прижать королевскую чету, тогда слухи об этом мгновенно облетели бы столицу. А так получается, что короля с супругой оболгали те, кто клялся в вечной верности. Прискорбно, но если о каждом подобном случае извещать народ, население взбунтуется уже через полгода, требуя перебить всех, кто окружает правителей. Во избежание, так сказать.

Совет, как ни странно, выжил. Видимо, в короля Итара оказалась железная сила воли и неистощимое терпение. Но испытывать его на прочность советники больше не решались, потому, несмотря на некоторую нервозность подготовки визита правителя соседней державы, двор в целом производил впечатлением спокойствия и размеренности бытия. С Тамилой никто не заводил разговор о казненных, их имена вообще никем не упоминались, но боязливое любопытство во взглядах оставляло почти ощутимый липкий след на коже.