Эхо поющих песков

Много веков назад из-за землетрясения старая столица единого государства, ныне разрушенная до основания, оказалась на несколько месяцев отрезана от остального мира. Горная гряда выросла буквально за несколько минут там, где пролегала дорога к Расхи, расположенной в паре часов езды. С другой же стороны разверзлась пропасть такой ширины и глубины, что преодолеть её не представлялось возможным. Маги через порталы вывели в безопасное место королевскую семью и придворных, но сделать то же с многими тысячами столичных горожан были не в силах. Как не могли и переносить продовольствие извне – чем больше вес того, что берешь с собой, тем менее точна была телепортация.

И только особым образом просоленная и высушенная конина, партию которой как раз приготовили для отправки на корабли, готовые отвезти её в северные гарнизоны, дала возможность выжить и дождаться, когда последствия оползней будут устранены. Они успели чудом, спустя ещё несколько дней произошли повторные обвалы и город оказался полностью разрушен, а на его месте поднялся один из отрогов Темного хребта.

– И этот заказ был сделан более полугода назад, когда…

Договорить он не успел, в недрах дворца что-то грохнуло, будто разом упал огромный поднос с посудой, тут же матовым свечением полыхнул защитный купол дворца, и от его мощи у Тамилы, ещё не полностью оправившейся от магического истощения, пошла носом кровь. Но сигналки не взвыли, а сам щит, на мгновение проявившись, тут же исчез.

– Это была не магия, – Итар усадил жену в кресло, прижимая платок к её лицу. – Чуть запрокиньте голову, сейчас остановится.

Она кивнула, зная, что кровотечение вот-вот прекратится, и едва сдержалась, чтобы не отмахнуться от платка, потому что в коридоре послышался шум, будто от множества бегущих ног.

– Эта комната одна из самых защищенных во дворце, оставайтесь здесь, я скоро вернусь.

Не дожидаясь ответа, король быстро вышел, и в кабинете стало тихо, будто внешние звуки оказались отрезаны. Бросаться следом Тамила не стала, несмотря на острую тревогу, к которой присоединилось беспокойство за мужа. Не могло ли это быть отвлекающим маневром, чтобы король покинул защищенное место? Но тут же отогнала эту мысль – Итар в течение дня постоянно бывает в разных концах дворцового комплекса и за его пределами, потому проще было бы подождать, сейчас же по тревоге поднят весь гарнизон придворной стражи и маги.

Она привела себя в порядок, тщательно спрятала испачканный платок и уже приготовилась дальше изучать расходную книгу в поисках новых интересных открытий, когда вернулся Итар.

Тамила, не отводя взгляда от его глаз, в которых плескались ярость и сочувствие одновременно, медленно поднялась, не замечая, что открытая книга соскользнула с её рук и упала на пол:

– Кто?

– Ваш дядя. Мне жаль.

Глава 21

Вот теперь дворец погрузился в траур. Выражался он обилием темных нарядов и чуть менее громкими, нежели обычно, разговорами, а посплетничать было о чем!

Уж не новый ли король отомстил так за своё публичное унижение?

Или это королева, затаившая ненависть на дядю за то, что заставил казнить приближенных?

Или может, заговорщики, пытавшиеся очернить королевскую чету, решили таким образом замести следы?

Или советник слишком много знал и стал резко неугодным?

Или…

Предположений было так много, что дворец гудел растревоженным ульем. Очень учтивым и тихим, несомненно, траурным гулом.

Тамила принимала соболезнования, участвовала в церемонии предания тела дяди священному огню и не могла понять, так ли велика её скорбь по тому, кто в самое тяжелое время встал за её плечом, не давая уничтожить венценосного ребенка. А потом настолько привык к покорности этого ребенка, что и сам едва не задушил его заботой. Так странно, она настолько привыкла к тому, что он всегда был рядом, но… Только сейчас поняла, что не знала его, как человека. Она изучила его привычки и маленькие слабости, во многом могла предсказать политические шаги, но никогда не приходило в голову поинтересоваться, о чем он мечтает. Как видит свою жизнь после того, как оставит пост советника.

Королева всегда видела в нём опору и стену, которая наглухо отделила её от политики, и совершенно разучилась замечать в нем немолодого человека, лицо которого напоминало лицо отца, пусть воспоминания о нем и были смутными.

Она даже не была уверена, любила ли его, последнего кровного родственника, или же нынешняя печаль не от потери близкого, а лишь последняя капля, переполнившая чашу, и без того до краев залитую горем от смертей леди Митры и Солы.