Эхо-сигнал

Выезжать в тот же день Катя не планировала, поэтому лишь стала собирать вещи, и в первую очередь в дорожную сумку отправился новый блокнот из коробки с новыми блокнотами.

***

Все проснулись. Снова что-то не так. Снова все лежат в своих вроде бы любимых кроватях и помнят сны, но сны эти тревожны. Что же там было? Будто бы тревога в чистом виде. Жизнь была другой и при этом полностью отражала жизнь наяву.

Тело Воли в тот день немного расслаивалось и шевелилось урывками. Он понял это, ещё не открыв глаза. Ко всему прочему, он не совсем помнил, как оказался в кровати, и пытался определить, с какой стороны от него будет стена. Постельное бельё было именно таким, какое он любит: чистым и слегка грубым. Воля поднял своё жирное тело с кровати и стал раздумывать, чем бы заняться сегодня. Был уже почти полдень— Воля отоспался так, как давно этого не делал. Ему пришло на ум, что такое состояние было когда-то нормой, что он засыпал и просыпался в абсолютном блаженстве. Так ему казалось, а значит, так оно и было. И не существовало никакого состояния превыше этого, однако оно могло прийти любым утром.

Постояв перед открытым холодильником пару минут, не найдя ничего, что ему хотелось бы съесть, он ухмыльнулся тому, что хотя бы всё ещё может быть довольным, просто размышляя о простых человеческих надобностях. Наконец, он сделал себе бутерброд с сыром и кетчупом и взглянул в окно на солнечный летний город. Люди ходили пьяные от обилия солнца и тепла, звуки были отчётливыми, как в кино. Тёплый ветер согревал мысли. Если эта жизнь приносит сейчас столько удовольствия, то не это ли жизнь мечты?

Воля вспоминал, что когда-то он был другим, каким-то ещё, будто лёгкая дымка прошлого так и осталась в нём, будто тёплый ветер поднял её из глубины, собираясь унести навсегда. Никакие мысли, однако, не задерживались в голове надолго, ибо жизнь казалась слишком сладкой, чтобы размениваться на какие-то былые сомнения и огорчения. Воля знал, что эта тоска ещё вернётся, ведь так бывало уже не раз, но он дал ей уйти, пока ещё мог.

От нечего делать он развалился в кресле, представляя, как позвонит своему другу, живущему в доме напротив, как только тот выйдет на балкон, и Воля увидит его через дверь своего балкона, прямо отсюда. Не стоит будить друга своими звонками, даже если уже за полдень, ведь он точно первым делом после пробуждения выйдет выкурить утреннюю сигарету на свежем воздухе и тоже будет ожидать, что увидит Волю. Неплохо было бы в такой день пройтись по улицам, болтая о чём угодно, только, конечно, если не станет слишком жарко. Но и тогда можно найти укрытие под деревом в парке. Сегодня темой разговора будет удовольствие от жизни, это точно!

Слегка потеряв счёт времени в думах, Воля обнаружил, что уже несколько минут смотрел на себя в зеркало, и его отражение размазало туманную утреннюю радость в грязь. Обычно в такие радостные ласковые дни, в часы сладостных раздумий, освещённое летним солнцем, из зеркал на него смотрел кто-то симпатичный и интересный, но теперь лицо было серо и как будто незнакомо. К нему окончательно вернулось неприятное чувство, которое перед пробуждением мелькнуло лишь на мгновение. Это было сродни отклику на событие, которое он никак мог вспомнить, и не мог перестать вспоминать.

Воля стал пытаться отогнать это ощущение, смотрел в окно, дышал глубже, но, одержимый этими тщетными попытками, уже не смог встать и пойти на улицу, не мог вспомнить ни одной сегодняшней радостной мысли. Тёплый ветерок забрал своё и теперь лишь создавал ощущение духоты и не давал тяжёлым думам уйти.

Он чувствовал нарастающую тяжесть внутри, и у этой тяжести было лицо, высеченное из чёрного камня. На этом лице просматривались все печали и тяжёлые думы Воли, и они, воплотившись в камне, уже никуда не уходили. Размыть их со временем мог лишь вялый поток мыслей, большинство из которых были порождением этой самой тяжести.

Подняв глаза, Воля увидел на балконе дома напротив своего друга с утренней сигаретой. Друг выглядел по-утреннему помятым и несколько сдвинутым относительно остальной реальности в своё измерение, но тем не менее довольным всем происходящим.

Взяв сигарету в зубы, он изобразил рукой шагающего человечка и сделал вопросительное движение головой, приглашая Волю пройтись по улице. Воля, запланировавший эту прогулку заранее, согласился, хотя и не отдавал уже себе отчёта в происходящем и не в силах был адекватно оценить, принесла бы эта прогулка ему хоть какое-то удовольствие или нет.

Встретившись на улице, они поздоровались, но слов для начала разговора Воля найти не мог. "Удовольствие от жизни" в его голове уже превратилось в напыщенную фразу, и говорить о таком теперь было бы лицемерно.

– Вот думаешь, что покуришь, и придет состояние думать о чём-то интересном, но делаешь это и просто дальше думаешь, что оно придёт. – сказал друг и некоторое время смотрел на Волю в ожидании его реакции. Воля путался в своих мыслях и промолчал.