Эхо странствий

— О Крайс! Если бы я хотел все взять себе, то вообще вам ничего не сказал бы.

— Верно. Тогда не понимаю.

Он затормозил.

— Вы действительно намерены поступить так, как завещал полоумный араб?

— Да, Крайс, да, да!..

— Послушайте, вам не нужны деньги?

— Нет, Крайс, эти не нужны.

— Тогда отдайте все мне, а? Мне очень нужны деньги. Мне надоели жара и холод, скитания и неудобства. Вы же знаете, я старый… Вы жалели вчера разбойника, ну почему вам не жаль меня? Прошу, упрашиваю вас…

Крайс, я поступлю так, как хотел старик.

— Но его нет, старика, ему все равно! А я есть! Я не хочу больше здесь, мне надоело. Отдайте мне клад! Отдайте!

— Не отдам, Крайс. Поехали.

— Глупо. И некрасиво с вашей стороны. Что ж, поехали…

Молча ехали целый час. Я задремал. Проснулся оттого, что машина встала.

— Долго нам еще, Крайс?

Он сделал неопределенную гримасу.

— Кажется, спускает заднее правое колесо. Взгляните, пожалуйста.

Я выпрыгнул из машины, отошел назад, ткнул ногой в гулкое колесо.

— Все в порядке!

«Лендровер» рванулся, из-под колес пальнули мелкие камни, и я не успел опомниться, как машина была уже далеко. Я не побежал, не позвал Крайса. Я моментально понял, в чем дело, понял, что догонять и взывать бесполезно.

Машина быстро удалялась, волоча шлейф коричневой пыли. Потом и пыль рассеялась. Не осталось даже следов колес.

«Кепку забыл в кабине!» Почему-то эта мысль меня особенно огорчила.

Можно было ориентироваться по солнцу, но как это делается, я не знал. Куда идти — на запад, на восток? Для меня было все равно. Я шел наобум, примерно в ту сторону, куда ушла машина. Шел и думал, что скоро меня начнет мучить жажда, что настанет ночь, что в пустыне ночи холодные… Потом… Я не знал, что станет со мной потом.

Я шел долго. Меня удивляло, что не хотелось ни есть, ни пить. Идти было легко. Ровная пустыня, посыпанная мелкими черными камнями, оказалась очень удобной для ходьбы. Голову я обвязал майкой. Сильно обожженными сделались только губы. Но боль была терпимой.

С наступлением сумерек под ногами исчезла твердая почва. Начались пески. Идти стало тяжело. Зыбкие крутые скаты дюн осыпались при каждом шаге, и сколько ни взбирайся, все остаешься на том же месте, глубже увязая в песок… Я попытался обойти одну дюну, но вокруг громоздились одинаковые песчаные холмы, и я запутался, не зная, какой же из них мне надо обходить. Хотел вернуться назад, туда, где Сахара каменная, но не смог: песок не оставляет следов.

Ночь я провел в глубокой воронке. Никогда не думал, что мягкий песок ночью может быть таким жестким и холодным, словно цементный пол. Кажется, я спал. Или впадал в забытье. С первыми лучами солнца снова принялся карабкаться по оползающим дюнам, стараясь забраться на высокие гребни, чтобы увидеть местность. К полудню добрался до скалы, торчавшей среди дюн. Я решил остаться на этом утесе. Обшарил расщелины, но ничего не нашел, что можно было бы употребить в пищу. Даже ящериц не было. Забрался на самый верх скалы, откуда проглядывались просторы Сахары. Величественным спокойствием веяло от пустыни. Ни звуков, ни ветра. И так века…

На скале я провел весь день и следующую ночь. Утром третьего дня мимо проходил караван кочевников, перебиравшихся на новые пастбища. Они заметили меня и спасли. Акжужт оказался недалеко от моей скалы, и в тот же день я был в поселке. Префект выслушал мой пересказ исповеди Абу Дады, и в сопровождении должностных лиц мы отправились на розыски пещеры. Названную стариком гору нашли без труда. На горе вовсю шли работы: строились шахты для добычи медной руды. Пещеры не было. Ее взорвали во время строительных работ всего несколько дней назад…

Крайса я больше не встречал.

Берег Слоновой Кости с натуры

Об африканском гостеприимстве ходят легенды. Но в жизни гостеприимство африканцев щедрее фольклорной фантазии. Для обычаев народов Берега Слоновой Кости в порядке вещей, например, явление, когда гость, приехав на неделю, зажился и живет в семье целый год. И никому в голову не придет его попрекнуть: наоборот, такого гостя хозяева будут всячески ублажать, в душе радуясь, что ему у них понравилось.

На Берег Слоновой Кости я прибыл не как гость, а как любопытный журналист. Однако традиционное гостеприимство окружало меня всюду, где приходилось бывать. А поездить довелось немало… Я встречался с министрами и вождями племен, побывал у лесорубов и охотников на антилоп, жил среди сборщиков какао и заготовителей каучука, участвовал в ритуальных похоронах и смотрел виртуозные танцы при свете костров. И везде находил искреннюю приветливость. Люди обстоятельно рассказывали мне о своей родине, что о ней знали, объясняли происходящие события и явления так, как их понимали сами, показывали все, что только могли. Поэтому и мой очерк как этюд, который написан с натуры…

ГОРОД НА ЛАГУНАХ