Эхо вечности

Отрывки разговора между матерью и полицейским доносились до нее, словно мучительные крики, напоминая о беспомощности и безысходности ее ситуации. В этих словах звучала невыносимая боль и жестокость, от которой даже душа ребенка могла почувствовать угрозу и опасность. Мила содрогнулась под одеялом, понимая, что ее мать, человек, который должен был быть ее защитой, стал ее самым злейшим врагом, и ее мир обратился во что-то страшное и непонятное.

Внутри себя Мила чувствовала, как растет ненависть и отчаяние, как страх и беспомощность укореняются все глубже, отрывая ее от остатков надежды и веры. Но даже в самые мрачные моменты своей жизни она не сдавалась, сохраняя внутри себя искру надежды, которая давала ей силы бороться и идти дальше, даже когда все казалось безнадежным.

#

Эти невыносимые два года, каждый день для Милы превращался в бесконечное испытание. Комната Милы, ее маленький мир, была окутана темнотой и молчанием, которые словно тяжелым покрывалом ложились на ее плечи. Стены, однажды окрашенные в теплые оттенки солнца, теперь казались серыми и безжизненными, а старый мягкий ковер под ногами – единственное, что еще хранило тепло и уют прежних дней. В углу комнаты стоял небольшой стол, на котором лежали разрисованные карандашами листы – эхо беззаботного детства, когда рисование было способом убежать от горестей жизни. Рядом с ней, на подоконнике, стоял небольшой горшок с засохшим цветком, который Мила не могла заставить себя выбросить – это был подарок от отца, последнее напоминание о временах, когда счастье казалось неотъемлемой частью их семьи.

Звуки улицы, проникающие сквозь старое окно, и запах сигаретного дыма, стойко державшийся в воздухе, создавали фон ее существования, постоянно напоминая о реальности, от которой не убежать. Потертое одеяло, которым Мила укрывалась, напоминало ей о важности утешения, даже если это утешение приходило от безжизненных предметов.

Моменты счастья в ее жизни мелькали как отблески другой вселенной – воспоминания о днях, проведенных в парке, когда ее отец кружил ее на руках, и мир казался полным чудес. Теперь эти воспоминания, пронизанные смехом и радостью, казались почти фантазией, недостижимой и невозможной. Но именно они были тем светом в темноте, который помогал Миле сохранять веру в то, что после дождя всегда выходит солнце.

Всплеск злости и отчаяния со стороны матери, ставший уже привычным элементом ее дней, каждый раз оставлял глубокие шрамы на душе Милы. Слова матери, обвиняющие ее во всех несчастьях, были тяжелым бременем, которое Мила вынуждена была нести.

– Ну что, спиногрызка, твой дебил отец отказался от тебя? Он же сдох! Заявил, что я тебя нагуляла. Лучше бы я тебя не рожала, чем теперь содержать одной!

Марина, поглощенная собственными страхами и разочарованиями, не видела той внутренней борьбы, которую вела ее дочь. Ее замкнутость в себе и отказ от роли матери оставляли Милу в изоляции от любви и заботы, которых она так отчаянно жаждала. Но даже в этом отчуждении Мила научилась находить силы в своем внутреннем мире, строить защиту из своих надежд и мечтаний, находила в себе силы продолжать борьбу за светлую полосу в своей жизни, за свой личный оазис счастья, который она верила, обязательно найдет.

#

В ночь, когда Мила укрылась в объятиях сна после очередной ссоры с мамой, ее воображение родило Творца – существо, олицетворяющее защиту и любовь, которых так не хватало в ее жизни. Величественная фигура возвышалась над ней, его глаза серого цвета излучали бесконечную мудрость и доброту, а его волосы, белоснежные как свежевыпавший снег, нежно колыхались в ритме его движений. Его голос, глубокий и успокаивающий, был похож на мелодию, которая могла исцелить душу. Мантия, окутывающая его фигуру, пульсировала оттенками тьмы и света, создавая ореол загадочности.

Мила, растерянная, но в то же время очарованная этим видением, не могла удержаться от вопросов – А ты кто?

Творец, улыбаясь ей тепло и приветливо, ответил – Я творец всего, что ты видишь вокруг, и всего, что ты когда-либо сможешь вообразить.

Мила, голосом полным любопытства и восхищения, продолжила – А ты хороший или плохой?

– Я справедливый. В моих делах нет места добру и злу так, как это понимаешь ты. Все сбалансированно, – голос его звучал мягко и уверенно.

Мила, с детской непосредственностью, заявила – Творец… Мне не нравится это имя. Я буду называть тебя отцом. Ты согласен?

Глаза Творца светились теплотой и пониманием – Да, дочь моя. И я обещаю, что всегда буду рядом с тобой. Я люблю всех, кого сотворил, но ты – моя особая любовь. Мое особое творение.

Пробуждаясь, Мила ощущала, что даже после ухода сна оставалось ощущение невидимой защиты и безусловной любви. Этот сон стал для нее источником внутренней силы, напоминанием о том, что она не одинока в своих испытаниях.

Мила, вдохновленная своим внутренним откровением, обращалась к своему новообретенному отцу – Отец, я хочу быть справедливой, как и ты. Ты будешь гордиться мной, я изменю этот мир.