Сергей Буртяк

ЭХОЛОТ

история морской болезни

Москва 2000 -2016

ОТЦУ

Я мог теперь заглядывать в любой омут, где прячутся такие рыбины, каких в нашей речке ещё никто не ловил.

Клиффорд Саймак "Деревенский дурачок".

Говорят, в Англии выплыла рыба, которая сказала два слова на таком странном языке, что учёные уже три года стараются определить и ещё до сих пор ничего не открыли.

Н.Гоголь “Записки сумасшедшего”.

Когда безбожно пациента взрезали,

незнамо где была его душа,

потом она, блаженная, нетрезвая,

полуслепая, медленно дыша

в нездешних водах с проблесками, бликами,

с наплывами потусторонней тьмы,

полуспала, и глыбами безликими

со дна всплывали белые сомы,

полуглухая, наполняясь вздохами

протяжными и шёпотом пустот,

ещё почти неслышными всполохами,

ждала, что к изголовью подойдёт

сестра анестезия, дева бледная,

танатоса и гипноса сестра,

и тайною поделится последнею,

куда отсюда и когда пора,

душа ещё спала, и полумёртвая,

звала из полусмерти-полусна,

но возвращалась в тело распростёртое

живая боль, светла и холодна…

Вячеслав Баширов "Анестезия"

Пролог. Сон

Гул голосов, хлопанье дверей, хлюпанье носов, шарканье подошв, топот ног, и, наконец, – прессующий внутренности в плотный ком, хриплый, как вечерняя уборщица, нервный, как директор школы, – ужасающий звонок на урок.

Задыхаясь, влетел в класс и увидел, что учительницы ещё нет. Класс гудел и бесился.

Швырнул ранец прямо от двери на парту – третью в среднем ряду – и свирепо ринулся в бой. Оторвал две головы, три руки, пару пар ног, отвесил смачный щелбан чьей-то лысой башке; быстро уселся на место и правильно сделал, потому что сразу после этого, неожиданно, наступила глубокая тишина. Ненадолго. Потом старательно сопели вокруг - главное: поскорее втиснуться на места.

Учительница выжидающе стояла у чёрной доски. Рядом подозрительно ждали две женщины в белых халатах: медсестра из медпункта и другая, похожая на старую рыбу, незнакомая, с худощавым желчным лицом, бледно-фиолетовыми волосами и водянистыми выпуклыми глазами, которые слишком видны через увеличивающие стёкла очков.

– Здравствуйте. Садитесь.

Недружно хлопнули крышки парт и зашуршали тетради.

– Ребята, сейчас наши врачи проведут небольшой медицинский осмотр.

Это учительница ответила на удивлённые взгляды учеников.

Халаты поплыли по рядам.

Рыба (незнакомая врачиха) копалась в ученических волосах, а медсестра что-то бойко заносила суетливым карандашом в записную книжку цвета высохшей тины.

Врачи приблизились.

Рыба подошла так близко, что запахло больницей. Воображение мгновенно превратило медицинский запах в трюмный смрад пиратской шхуны или гниющего в порту китобойца. Но всего на секунду — жёсткие и холодные пальцы, неожиданно вцепляющиеся тебе в волосы, отбивают всякую охоту фантазировать.

– У тебя гниды, мой мальчик.

Голос, похожий на ночной разговор заржавевших петель.

Медсестра закарябала в блокноте резвее. Учительница киношно вскинула брови.

В классе умерли звуки..... Все. Нет, не все. Вон, слышно, как хлопают ресницы Ленки Петровой. Эх, лучше б ты ещё неделю болела, только не видела такого позора!

– У тебя гниды.

Эхо? Или она повторила?

Втянул голову в плечи, а врачиха ещё ерошила волосы. Накопавшись досыта, брезгливо отёрла о халат костистые руки.

Показалось, что окружающая тишина сделана только из глаз. Взгляды... Злорадный, жалостный, “хорошо, что не у меня”, “что такое гниды?”, “ни фига себе!”, просто скользящий...

“Гниды, гниды, гниды...”

– Если не удалить, скоро появятся вши.

Бесцветный, наверное, похожий на гниду, голос с издевательскими нотками.

Что-то подкатило к горлу. Хотел спросить, сказать, но перехватило дыхание.

– После уроков зайдёшь в медпункт. Подумаем, что с тобой делать.

Это медсестра. Наша. А голос чужой. Вражий голос.

Вспомнил фильм “Двое в городе” (смотрел с родителями в доме отдыха). Там (не в доме отдыха, а в кино) одному человеку отрубают голову с помощью гильотины, такого приспособления, в котором главная часть – большое косое лезвие, падающее между двух столбов прямо на шею. А голова помещается в специальном отверстии (как в деревенской уборной); это и правда, похоже на поставленный вертикально стульчак деревенского туалета, в котором голова закрепляется так, чтобы не вырваться и не убежать.

Вот заходит плохой ученик в медпункт, а там установлена гильотина и возле неё, скромно сложив руки на коленях и потупив взор, сидит тихая молчаливая Рыба. Приговорённый приближается к гильотине, не может не идти, и ему даже этого почему-то хочется...

Оцепенел, страшно пошевелиться. Тишина ещё верховодила в классе.

Врачи двинулись дальше, проверили остальных, а потом незаметно исчезли; что-то говорила учительница, только непонятно, что именно она говорила...

...Всё сидел и сидел в одной позе.

Сосед по парте толкнул локтем в бок.

– Что такое гниды?

– Что?..

И вдруг – спасительный школьный ревун! И как будто лопнул огромный глухой мыльный пузырь. Стучали портфели о парты, летали учебники и тетради, стали слышны голоса.

– Звонок даётся для учителя! Домашнее задание!

Какое там! Звонок даётся для того, чтобы отличать уроки от перемен!