Экипаж 'Меконга'

- Не радуйся подобно новорожденному теленку, Знай, что ты проживешь ровно столько, сколько нужно для окончания этой работы. Понял ты меня?

Холодок пробежал по спине Федора.

- А что делать? Куда бежать? - глухо спросил он.

- Сейчас рано. Я найду время для разговора с тобой. Теперь молчи!

И возница зашагал вперед.

Вскоре они вышли на яркий солнечный свет. Рам Дас бросил в речку догоравший факел. Огонь зашипел и потух.

Лал Чандр ласково улыбнулся Федору.

7. РАБОТА ПОШЛА ПОЛНЫМ ХОДОМ. - СЕДОБОРОДЫЙ ПЛОТНИК ДЖОГИНДАР И ЕГО ДОЧЬ. - "ЭТО КТО Ж ТАКИЕ - СИКХИ?" - РАССУЖДЕНИЕ О РАЕ, БОГАХ, НИРВАНЕ, ФАКИРАХ, А ТАКЖЕ О ЛЮДЯХ, КОТОРЫМ ВСЕ ЭТО СОВЕРШЕННО НЕ НУЖНО. - ФЕДОР МАТВЕЕВ ПРИХОДИТ В СМУЩЕНИЕ

Тут она пустилась рассказывать про рай - и пошла, и

пошла, будто бы там ничего не надо - знай прогуливайся

целый день с арфой да распевай, и так до скончания века.

Мне что-то не понравилось.

М.Твен, "Приключения Гекльберри Финна"

Странно устроен человек! Верно, иной раз проснется ночью Федор, вспомнит грозные слова Рам Даса - тоскливо сделается на душе. Но при свете дня тревога рассеивалась. Может, русская беспечность брала верх, а скорее - просто увлекся Федор работой.

Сидя за чертежами и расчетами невиданных махин, он напевал то протяжные, то озорные русские песни.

Теперь время шло быстрее. Федор немного выучился говорить по-здешнему. Лал Чандр часто уезжал к древнему храму: там шла большая работа, храм начали обновлять. А здесь, за высокой оградой, Федор больше не был одинок. Двор был населен мастеровыми - они под руководством Федора готовили части для махин.

Двор превратился в мастерские. Под открытым небом стояли кузнечные горны и медеплавильная печь. Посреди двора, на твердо утрамбованной земле, как на адмиралтейском плазе, был прочерчен контур гигантского колеса, диаметром в двенадцать сажен.

Иногда и впрямь можно было подумать, что находишься на адмиралтейской верфи или Смольном дворе, если бы не отсутствие привычных для русских мастеровых людей шуток, перебранок и песен.

Плотники заготовляли части колесного обода и водяных ковшей. Стремительное падение воды будет вращать это колесо, отдавая ему свою силу. А колесо должно было эту простую и понятную силу превратить в другую - загадочную, мечущую молнии...

Из лучшего, твердого дерева собирали гигантский обод. Стыки скреплялись медными и железными оковками на плотных заклепках.

Железо было необычное: оно тянулось при ковке, как воск.

- Удивления достойно, сколь мягкое! - изумлялся Федор.

Он не знал, что могущественная каста брахманов Пенджаба велела доставить сюда лучшее, что у них было - запасы метеоритного железа. Это было именно железо - чистейшее, без примеси углерода, на редкость пластичное. В отличие от стали, оно совершенно не ржавело [в Дели во дворе мечети Кувваг-уль-Ислам и теперь стоит высокая колонна, отлитая из чистого железа - метеоритного или самородного, которое бывает еще чище; хотя колонна изготовлена в 1415 году и стоит под открытым небом, ржавчина не тронула ее за пять с лишним веков].

Седобородый Джогиндар Сингх, который был у плотников за старшего, подошел к Федору. Они кое-как объяснялись на невероятной смеси узбекских, индийских и голландских слов.

- Скажи, почему ты не даешь нам рисунка - как делать спицы? - спросил старый плотник.

- Спиц не будет, - ответил Федор. - Идем к колесу, я объясню тебе.

Федор решил для этого огромного колеса применить свою выдумку. По его расчету обод вместе с лопастными ковшами должен был весить полторы тысячи пудов. Тяжесть обода была полезна. То, что мы теперь называем маховым моментом, прямо пропорционально весу обода и квадрату его диаметра. Для скрепления обода со ступицей нужны были мощные спицы. Они сильно утяжелили бы колесо, не увеличивая существенно его махового момента.

Поэтому Федор надумал невиданное дело: вместо спиц растянуть между ободом и ступицей канаты - по касательным к окружности ступицы.

Такие ступицы теперь называют тангенциальными, их знает всякий, кто видел велосипедное колесо.

Федор объяснил свою выдумку старому плотнику, восполняя нехватку слов жестами и рисуя схему колеса на песке. Джогиндар Сингх слушал, смотрел на чертежи, хлопал глазами. Вдруг на его суровом, словно из темной бронзы отлитом лице появилась улыбка: понял.

- Хорошо придумано, - сказал он. - Колесо будет тяжелое только в ободе. А разгон какой будет! - Плотник описал круг тяжелым своим кулаком. - У вас на севере так и делают колеса?

- Нет, не видал, чтобы так делали. А придумал - потому что я плавал на кораблях. А там все на канатах растянуто...

Федор не успел договорить: к ним неслышным шагом подошла стройная девушка в голубом покрывале, накинутом наискось и оставлявшем одно плечо открытым. Девушка сказала несколько непонятных слов и убежала, успев окинуть Федора быстрым любопытным взглядом.

- Уже полдень, - сказал Джогиндар Сингх. - Дочь зовет обедать. Не окажешь ли мне честь?

Федор охотно согласился. Ему хотелось посидеть с этим спокойным и понятливым человеком да и на девушку еще разок взглянуть...