Экономические и социальные проблемы России №1 / 2015

Проанализировав связь макроэкономических показателей развития предпринимательства и распространенного вероисповедания, А. Хенли выявил связь высокого уровня предпринимательской активности и новейших форм христианских конфессий, а именно евангелистов, пятидесятников, харизматиков, число последователей которых быстро растет, в особенности (но не только), в менее развитых регионах мира. Причастность к этим конфессиям требует от их членов значительно больших, чем в традиционных иерархических христианских конфессиях приверженности религиозным ценностям и благочестия. Это оказывает влияние на все аспекты жизни этих христиан, в том числе способствует эффективности социальных сетей и росту доверия, что, в свою очередь, благоприятно сказывается на развитии предпринимательства [Hanley A., 2014, p. 23].

Исследование взаимодействия греческого православия с экономической активностью, в целом, свидетельствует о позитивном эффекте православной традиции на формирование деловых отношений и деятельности, благоприятствующей экономическому развитию12

.

Высокий уровень предпринимательской активности наблюдается у представителей иудейской диаспоры в различных странах. Этот факт исследователи объясняют тем, что среди иудеев традиционно высоки инвестиции в образование. Это исторически связано с тем, что около 70 г. н.э. в иудейской религиозной традиции особую важность приобретает изучение и понимание Торы, и каждый иудей становится ответственным за обучение своих сыновей религиозным законам. Кроме того, развитию предпринимательства благоприятствуют высокий уровень доверия и укорененность сетевых отношений внутри иудейского этнического сообщества, а также позитивное отношение к инновационному мышлению и инновационной деятельности. Склонность иудеев к предпринимательству подтверждают исследования К. Миннса и М. Ризова13

занятости в Канаде в начале ХХ в., согласно которым число самозанятых иудеев превышало аналогичные показатели среди других этнических групп населения (Zelekha Y. et al, 2014, p. 751).

В обществе, в котором господствует буддистская традиция, укоренена концепция правильной жизни (right livelihood), которая тормозит развитие предпринимательства, например, стимулируя индивида избегать использования возможностей, ведущих к созидательному разрушению (creative destruction). Это предположение подтверждается фактическими данными, согласно которым буддизм предстает одним из факторов, подавляющих развитие предпринимательства в Индии14

.

Влияние индуизма на предпринимательство оценивается экспертами как позитивное, при этом указывается на сходство индуистской и протестантской трудовой этики. В индуистской культуре высока роль морали при совершении торговых операций, приветствуется свободная конкуренция, а накопление богатства не является источником вины. Общественное устройство в индуистской культуре способствует эффективному развитию класса предпринимателей, при этом самую высокую доходность от предпринимательской деятельности получают представители низших каст. Г.Д. Винод приходит к выводу, что благодаря практике разделения рисков кастовая система благоприятна для накопления социального капитала, а кроме того она способствует развитию у индивида предпринимательских навыков в рамках традиционной экономической активности внутри той или иной касты15.

В отношении ислама среди исследователей распространено представление о его негативном влиянии на предпринимательскую активность. При этом следует иметь в виду недостаточное количество эмпирических исследований, опираясь на которые можно было бы однозначно подтвердить или опровергнуть подобное мнение. В исламской культуре велика роль фатализма, что снижает мотивацию индивида, в том числе в сфере предпринимательства, осуществлять какие бы то ни было усилия по развитию и изменению своей деятельности, что, в свою очередь, негативно сказывается на качестве конкурентной среды. Согласно Хантингтону16 экономическое развитие и предпринимательскую деятельность тормозят такие черты исламской культуры, как недоверие к научному знанию, высокая степень консерватизма и традиционализма. Исследователи приходят к выводу, что мусульмане обладают относительно низким внутренним локусом контроля, а также менее склонны к риску, чем, например, христиане [Zelekha Y. et al, 2014, p. 752].