Экономические и социальные проблемы России №2 / 2017

При этом следует сказать, что собственность есть феномен далеко не только юридический, экономический и социально-экономический, а не в меньшей степени психологический и социально-психологический. Стоит понаблюдать за поведением ребенка, процессом его социализации, формированием его самосознания, чтобы видеть, что важнейшим элементом, основанием человеческого «Я» является «мое». И это «мое» лучше не трогать из опасения катастрофических ошибок и катаклизмов, которые в настоящее время уже достаточно хорошо описаны. Очевидно, что первым естественным правом собственности было право пользования (мое то, чем я в данный момент пользуюсь). Все остальные права появились в результате хозяйственного обособления, которое требовало осуществления новых операций и, соответственно, новых прав, их обеспечивающих. И первым актом такого обособления было возникновение семьи.

В основе появления института собственности, а значит и всех институтов собственнического общества, лежит выделение семьи в качестве первичной общественной ячейки. Чтобы ликвидировать собственность, а также деньги и т.д., необходимо в качестве первичного условия ликвидировать семью как социальный механизм обеспечения рождения и воспитания детей. По всей видимости, большевики это прекрасно понимали. В распространении коммуналок, строительстве домов-коммун и т.п. в первые годы советской власти проявлялся не только дефицит благоустроенного жилья, но и сознательная социальная политика эрозии семьи, ее подмены «коммуной» как первичной ячейки самоорганизации общества. Уже в период брежневского «развитого социализма» был принят закон о трудовых коллективах, где эти коллективы объявлялись первичной ячейкой социалистического общества. Все это, однако, противоречит природе современного человека. Когда окончательно рухнет семья, только тогда исчезнут предпосылки и стремление к собственности, т.е. объективные и субъективные ее причины, и сформируются условия для утверждения общественной собственности, точнее, общества без собственности, подобного с этой точки зрения первобытному. Эти условия могут быть названы обобществлением воспроизводства (точнее обобществлением социальной организации воспроизводства человека как биологического вида) в добавление к хорошо известному из марксистской теории обобществлению производства.

Современный Запад, допуская разрушение семьи, видимо не подозревает, что тем самым готовит гибель своей экономической системы, основанной на частной собственности. Чтобы коммунизм перестал быть утопией, должно произойти обобществление не только производства, но и воспроизводства самой человеческой популяции. Это, между прочим, довольно оптимистический для коммунизма вывод. Он тем самым перестает быть абсолютной утопией и остается только утопией относительной.

Историческая динамика собственности связана с переносом основного значения с политических на экономические факторы, с обладания властью на обладание собственностью. Сначала власть дает собственность, затем собственность – власть. «Знатность происхождения и власть над зависимыми людьми вооруженных сеньоров уступает место маркировке людей по богатству и собственности. В современных информационных обществах наблюдатели отмечают сосуществование и переплетение нескольких… систем неравенства (или иерархии): власти, собственности, престижа, многие добавляют как особую систему неравенства образование». Конечно, власть в той роли, в какой она служит основанием социальной стратификации, т.е. понимаемая как господство, означает прежде всего возможность распоряжения ресурсами общества, причем далеко не только экономическими (материальными, информационными, политическими, статусными, ресурсами принуждения). В качестве дополнительных факторов стратификационной иерархии фигурируют человеческий, культурный и социальный капитал. В этой системе переплетаются классовая иерархия с иерархией по владению человеческим и культурным капиталом [Шкаратан О.И., 2012, с. 54, 113]. Особый случай отношений власти и собственности, их фактического слияния и возникновения своего рода синтеза «властесобственности», представлен исторической траекторией советской России, продолженный и получивший свое завершение в постсоветский период в виде овладения номенклатурой «полновесно-правового владения и распоряжения» [Пивоваров Ю.С., 2014, с. 52].

Существование различных видов неравенства, различных его проявлений означает, что оно принципиально не исчезает даже с ликвидацией формальной частной собственности, чему мы были свидетелями в недавней истории. С другой стороны, при сохранении частной собственности возможно смягчение, сглаживание неравенства, чему также есть наглядные примеры.

Не будет преувеличением сказать, что эволюция современного капитализма во многом связана с эволюцией собственности. Можно отметить следующие ее проявления на протяжении XX–XXI вв.:

– появление и развитие новых форм собственности;

– появление и усиление роли новых объектов собственности;