Экономические теории в пространстве и времени

Предисловие

Эта книга возникла в результате многочисленных дискуссий в ходе международной конференции, посвященной забытым и отвергнутым теориям в экономической науке, проходившей в Москве в течение трех дней в октябре 2019 г.

Интерес к такой теме объясним: в отличие от ситуации в естественных науках, где отвергаются теории, ложность которых доказана с помощью строгих экспериментов, объект экономической науки можно исследовать с помощью различных абстракций, ни одна из которых не может окончательно вытеснить остальные. Из этого следует, что отвергнутые теории в экономике не значат опровергнутые.

Можно говорить даже о наличии такой специфической формы существования «научной материи», как пространственно-временной континуум: окружающий нас мир имеет три пространственных измерения и одно временное, которые органически связаны в единое целое. Все зависит от точки отсчета, которую выбирает наблюдатель, – в данном случае экономист, исследующий различные теоретические конструкции, сформировавшиеся в разных странах и разное историческое время, отвергаемые в прошлом и возрождающиеся при смене обстоятельств в новом времени.

В связи с этим мы попытались выделить несколько направлений исследований, которые, собственно, и определили состав авторов и структуру данной монографии, состоящую из пятнадцати глав.

* * *

Открывает книгу глава, в которой содержатся попытки общего анализа причин того, почему некоторые теории подвергаются разного вида критике, их ставят на полку, а затем иногда берут обратно и находят в них созвучие новым реалиям. Этот анализ продолжен в главе, где исследуется общее и особенное двух теоретических построений, имеющих разную историческую судьбу, – мериторики и либертарианского патернализма.

Популярная тема экономического национализма – обоснования протекционистской политики, меркантилизма и камерализма – представлена в трех главах. Это легко понять: из двух канонов экономической мысли, выделяемых рядом авторов1, более конкретный из них, не игнорирующий в анализе уровень нации и нацеленный на активную политику по развитию производительных сил, традиционно находился на периферии магистрального пути экономической науки. По сравнению с более абстрактным каноном в последние лет 80 его вполне можно назвать отвергнутым, но вряд ли забытым. В некоторые периоды он выходит на первый план, особенно если речь идет не об академической науке, а о политике, ориентированной на определенным образом понятые национальные интересы. Последние годы, богатые кризисами и потрясениями в мировой политике, ознаменовались очередным возрождением экономического национализма – отсюда, видимо, и интерес к данной теме.

Близки к вышеупомянутой тематике главы, посвященные роли государства в экономике. Между политическим активизмом и либеральной политикой существует постоянная борьба, в которой верх одерживает то одна, то другая сторона. Соответственно, оппоненты пополняют ряды отвергнутых теорий, чтобы на следующей фазе движения маятника вернуться в центр внимания.

Вряд ли может удивить и то, что в монографию включены главы, посвященные марксистской экономической теории. Совсем недавно научный мир отмечал 200-летие Карла Маркса. Его наследие для мировой и особенно русской экономической мысли – предмет оживленных дискуссий, и если для одних участников экономическое учение Маркса по-прежнему всесильно и верно, то для других оно представляет собой наиболее яркий пример отвергнутого мировой экономической наукой теоретического направления. Думаем, не случайно и то, что второй теоретической традицией, удостоившейся внимания, стала австрийская школа, накопившая длительный опыт развития основных идей, усвоения и неприятия.

Отдельные главы монографии посвящены развитию национальной экономической мысли отдельных стран. В одной из них рассматривается вопрос недооценки или, если хотите, незаслуженного забвения вклада итальянских экономистов по сравнению с англо- франко- и немецкоязычными. Совсем недавно на русском языке вышел учебник истории экономической мысли итальянского автора Алессандро Ронкальи2, который позволяет отечественному читателю убедиться в этой исторической аберрации. В последнее время глобальный интерес к Китаю охватил и историков экономической мысли. Но пока для подавляющего большинства историков китайская экономическая мысль – это terra incognita, и в этом смысле глава, посвященная ее истокам, позволит хоть немного заглянуть за завесу нашего незнания.

Ну и, наконец, отметим главы, посвященные одному из центральных сюжетов данной монографии, – истории русской и советской экономической мысли, в которой, с нашей точки зрения, очень много незаслуженно забытого и отвергнутого.

В целом, как нам кажется, настоящая книга является подтверждением того, что отвергнутые и забытые экономические теории – интересный и достойный объект исследования, и они могут еще не раз сыграть свою роль в разные исторические эпохи.