Экономика Феникса: Работа, жизнь и деньги в новом ненормальном мире

Американская мечта, как ее воплощает Голливуд, заключается в том, чтобы бросить рабскую работу и следовать за своей мечтой - или, если это не удастся, хотя бы честно работать на свежем воздухе. Питер Гиббонс, герой фильма "Офисное пространство", начинает как недовольный инженер-программист с восемью разными начальниками, который должен был работать над ошибками Y2K; в счастливом финале он в каске и жилете, работающий на стройке и широко улыбающийся, когда он говорит своим бывшим коллегам, что он не заинтересован в возвращении к офисной работе. Его работа "белого воротничка" была в основе своей мошеннической и нечестной; она даже подтолкнула его к преступлению. Его новая работа "синего воротничка", оплачиваемая гораздо меньше, приносит гораздо больше удовлетворения и благородства.

Как в работе, так и в личной жизни, говорят нам самые успешные рассказчики Америки, путь к счастью лежит через удаление от плотного скопления людей. Вы выросли в тесной квартире в центре города, но потом смогли найти себе большой дом с двором? Оставили ли вы крысиные бега и поселились в маленьком домике у озера? Продали ли вы свой дом и рано ушли на пенсию, чтобы жить малобюджетной мечтой #vanlife? Это и есть победы. Вы все еще стоите в пробках, втискиваетесь в переполненные лифты или ругаетесь с соседями из-за шума? Это проигрыши.

Что сделала пандемия - и это произошло очень быстро, всего за пару недель - так это представила видение реалистичной альтернативы всему тому, что люди ненавидят в работе и офисах. Для вымышленного Питера Гиббонса из фильма "Офисное пространство" единственным выходом из ситуации, когда он работал в своем скучном офисе технологической компании, был полный уход из отрасли. Питер Гиббонс 2020 года, вероятно, уже работал дома большую часть времени, даже до того, как разразилась пандемия, но блокировка дала ему возможность помечтать о том, что такая схема станет постоянной и постоянной.

До 2020 года сотрудникам приходилось искать работодателей, которые позволяли им работать удаленно, и за это приходилось расплачиваться тем, что их не было видно и не слышно. Если кому-то и приходило в голову подключить их к важным совещаниям, они, скорее всего, едва могли разобрать, что говорят люди, и уж точно вряд ли могли внести свой вклад. Когда разразилась пандемия, некоторые руководители стремились как можно быстрее вернуть всех в офис, но другие были рады отсутствовать неопределенное время.

На протяжении большей части моей карьеры идея удаленного управления организацией считалась несерьезной. Например, один из моих источников, управляющий хедж-фондами по имени Марк Хели, был уволен из Gramercy Advisors, фонда, соучредителем которого он был, в основном за то, что любил работать по пятницам из своего дома на пляже в Хэмптоне. Позже столь же величественный генеральный директор AIG Боб Бенмоше был осужден за то, что управлял страховым гигантом из Villa Splendid, своего пятиярусного палаццо в Дубровнике, Хорватия. В интервью агентству Reuters он оправдывался, говоря, что в Хорватии он мог бы работать так же хорошо, как и в Нью-Йорке, но большинству людей это показалось натяжкой. А миллиардер хедж-фонда Эдди Ламперт не оказал себе никаких услуг, когда решил, что может управлять Sears из своего дома на эксклюзивном острове Майами (где нет подоходного налога), приезжая в штаб-квартиру розничной компании в Иллинойсе только раз в год на ежегодное собрание акционеров.

После пандемии такое поведение стало гораздо менее предосудительным. Дин Баке, главный редактор New York Times, провел большую часть пандемии в Лос-Анджелесе, по мере необходимости заходя на совещания. Аналогичным образом председатель совета директоров Oracle Ларри Эллисон решил управлять своей компанией с Ланаи, гавайского острова, который он купил за 300 миллионов долларов в 2012 году. Такие решения послужили сигналом сверху, что работать из дома действительно нормально, и не предъявляли тонких требований к работникам низшего звена, не имеющим автомобилей с шофером, появляться в офисе.

В отличие от него, генеральный директор JPMorgan Джейми Даймон к июню 2020 года ездил в свой офис на работу, несмотря на то, что в марте этого года чуть не умер после внезапного расслоения аорты. Посыл Даймона был ясен: он ожидал, что его высшее руководство будет работать в офисе вместе со всеми, у кого есть реальные амбиции.

Не то чтобы амбиции были чем-то само собой разумеющимся. Многие пожилые работники, особенно те, кто достаточно утвердился в своей профессии, чтобы не чувствовать необходимости подлизываться к боссу, воспользовались возможностью покинуть города в целом и два города в частности - Сан-Франциско и Нью-Йорк. Оба города казались опасными и неоправданно дорогими для людей, которые уже забрались так далеко вверх по жирной лестнице, как им хотелось, и особенно для тех, кто воспользовался пандемией для переоценки своей жизни и пришел к выводу, что на самом деле они находятся выше в оргструктуре, чем им хотелось бы, и могли бы немного упростить свою жизнь.