Эксфэр (СИ)

— Запусти симуляцию.

— Но я уже весь день…

— Запусти симуляцию, Константин.

Раздражённо вздохнув, я всё же выполнил приказ:

— Сделано.

— Вне симуляции этот разговор не состоится. Считай это всего лишь мерами предосторожности.

— О чём вы?

Лидия Анатольевна повернулась ко мне:

— Старый маразматик одним действием перечеркнул все годы работы УСАД.

Я удивлённо взглянул в её глаза, на миг решив, что мне послышалось.

— «Старая школа»… Я хотела уйти от этой ереси, когда начала работать здесь. Мы должны были построить большое и независимое управление, способное решать любые задачи, но, похоже, есть вещи, которые не изменятся никогда.

— Лидия Анатольевна, я не понимаю.

— Наш дорогой руководитель всего лишь нашёл повод, чтобы мы легли под «Двойку». И, как выяснилось, не он один хотел этого.

— Почему?

— Потому что мы выходим за стандартные рамки со своими внутренними правилами. Один тот факт, что среди командиров есть гражданские, многих выводит из себя.

Я отчётливо вспомнил, как Игорь Геннадьевич разговаривал со мной и Робертом — действительно, об уважении там речи и не шло.

— Что плохого в том, что у нас есть гражданские? Мы же все проходим обучение.

— Не пытайся искать в этом смысл, Константин. Тебе их не понять.

— А в чём логика? — недоумённо спросил я. — Для чего тогда вообще создавали управление, если здесь столько противоречий?

— УСАД создали по настоянию предыдущего директора, а Гаранкин возглавил ФСБ лишь два года назад.

— Лидия Анатольевна, вы ведь не просто так мне всё это рассказываете?

— Ты должен знать, что меня снимут с этой должности.

— В смысле? — удивлённо спросил я. — Вы в этом уверены?

— Абсолютно. Слишком многое меняется. И ещё кое-что: ты теперь одна из ключевых фигур — о тебе доложили самому президенту.

Мне вдруг стало совсем неспокойно. И что я должен был делать с этой информацией?

— Но пока я остаюсь здесь?

— Пока остаёшься здесь.

— Ну хоть что-то…

— Как твоё самочувствие? Ты можешь входить в симуляцию каждый день на весь цикл?

— Прямо каждый день? Подряд?

— Да.

— Не пробовал.

— Так сможешь или нет?

— Наверное, смогу.

— Хорошо, — кивнула она. — Полезно иметь двенадцатичасовой запас времени.

— Зачем?

— Если тебя втянут во что-то серьёзное, то сообщишь мне — даже если меня здесь больше не будет. Приложу все силы, чтобы помочь.

— Зачем нас вообще набирали сюда? — зло спросил я. — Вы же к согласию между собой прийти не можете. Я не хочу всю жизнь сидеть, как собака на привязи.

— Мир не делится на чёрное и белое, Константин. Не будь нашего управления, с тобой работали бы другие службы. По крайней мере, моя совесть чиста перед каждым из агентов. Я не желаю тебе плохого, и ты это знаешь, однако я не в состоянии повлиять на решения начальства.

— Почему всё так сложно? — вздохнул я. — Почему нельзя просто нормально работать, Лидия Анатольевна?

Она печально улыбнулась и, подойдя ближе, дотронулась моего плеча:

— У всех разные понятия о долге перед родиной, Константин. Цицерон говорил: «Следует не только выбирать из зол наименьшее, но и извлекать из них самих то, что может в них быть хорошего».

— Звучит обнадеживающе, — негромко произнёс я и, вспомнив кое-что, спросил: — А что будет с эксфэрами из детской группы?

— Не знаю, Константин. Однако центр обучения будет работать, поэтому, надеюсь, ничего страшного не случится.

— Это всё, что мне надо знать?

— Это всё, — ответила она и через миг вдруг добавила: — И поосторожнее с Марией. Знаю, что вы подружились.

— Простите?

— Она здесь только для того, чтобы докладывать о происходящем выше.

— С чего вы решили?

— После академии Мария отработала год в Научно-технической службе, а затем была переведена к нам по рекомендации.

— После какой академии?

— ФСБ. Факультет иностранных языков.

— И разве это должно говорить о том, что она шпионит за кем-то?

— Алина с первого дня приглядывает за ней, — мягко улыбнулась Лидия Анатольевна. — Марию рекомендовали к нам из Оперативно-поискового управления.

— Оперативно-поискового?.. Это там, где вы работали раньше?

— Верно. У меня ещё остались друзья, готовые помочь… советом. Поверь, я бы не стала обвинять её, не будь уверена в своих словах.

— Но вы же сами открыто разговаривали рядом с Машей.

— Как же иначе, Константин? Она знала столько, сколько я хотела.

— И все, кроме, меня, были в курсе, да?

— Знает только Алина, а теперь и ты.

— Только Алина? А остальные? Мы ведь делимся с ней всем.

— Ничего страшного в этом нет: если бы вы намеренно избегали Марию, всё бы вылезло наружу.

— Но… Она же может просто общаться со мной по собственному желанию? Что здесь такого?

Лидия Анатольевна тоскливо взглянула на меня:

— Не стоит заниматься самообманом, Константин. Никогда это не приводило ни к чему хорошему. Смотри на факты трезво и учись делать правильные выводы.

Мне хотелось провалиться сквозь землю. Я, наверное, выглядел, как какой-то незрелый мальчишка. Да чего уж там… Я им и был, честно говоря. Аня, выходит, предупреждала меня не зря.

— Держи сказанное при себе. По крайней мере, до поры до времени.

— Хорошо, Лидия Анатольевна.

— Что ж, в таком случае возвращайся. Надеюсь, ты со всем справишься.