Экскурсант

Сама Светлана, похоже, продолжала удовлетворять свое любопытство новым открытым видом разумных, которых мы с Санычем привыкли называть «люди». Литература Земли на эту тему, как и прочие источники информации, давала очень противоречивые сведения, так что сведения продолжали изыскиваться в двух доступных ей источниках. Во время пребывания в женском обществе мы с Санычем хоть и не постоянно, но с завидной регуляростью отвечали на самые различные вопросы о жизни планеты Земля. Не трудно понять, что области извлечения информации из меня и из Саныча разнились, и связано это было в первую очередь с нашим желанием или нежеланием общаться на те или иные темы.

Когда мы находились втроем, разговоры шли обычно про быт или отношения людей в тех или иных житейских ситуациях. Я с некоторым удивлением заметил, что Саныч оказался по самые уши закомплексованным на теме интима. Видимо, по этой причине мы со Светланой как-то все чаще и чаще обсуждали именно отношения людей, касающиеся интимной сферы. Светлана однажды призналась, что долгое время не решалась начать об этом разговор со мной, подозревая подобную Санычу реакцию и с моей стороны. И я, наверное, понимал ее. Одно дело отдаться инстинкту, другое — обсуждать инстинкт. Наши постоянные разговоры начались со странного вопроса Светланы.

— Сергей, я хочу задать тебе вопрос, — сказала Светлана, посетив меня в моей каюте во плоти Стекляшки. — Мне обязательно нужно получить ответ, чтобы избежать возможных напряжений в нашем кругу.

— Нет проблем, — я отвел глаза от «дракончика», которого пытался подцепить к программе прицеливания через шлем брони. — Что за официоз?

— Ну… Это такой вопрос, — замялась Светлана. — Он про отношения людей…

— Ну и? — продолжил я смотреть. — Ты чего мнешься-то?

— Он… Он относится к интимной стороне человеческой жизни, — Светлана сложила руки на коленках, как смущенная девушка, приведенная на смотрины.

— Ага, — усмехнулся я. — Понял. Саныч тут не ответчик. Валяй, пытай меня, Красивая.

— Скажи, а ты не был бы против, если бы я пошла к Санычу на «серьезное» свидание в этом теле? — зарумянилась Светлана.

— Да нет, — удивился я. — В чем вообще проблема, ты же уже взрослая девочка, ты мне не приходишься ни дочкой, ни женой.

— Проблема в том, — продолжила Светлана, — что Саныч достаточно эмоционально попросил не приходить к тебе «на рюмку чая» в телах, которые он…ну…любит.

— Ха, грёбаный куркуль! — прыснул я весело. — Он даже к резиновой женщине всегда ревновал окружающих. Кстати, хоть посмотреть-то можно на образцы санычевского эротического искусства?

— Можно, — сказала Светлана, порозовев личиком, — Он не говорил, что смотреть на них нельзя.

— Давай парочку из самых употребляемых, да не переигрывай с румянцем, — подмигнул я Светлане. — Кстати, что бы ты делала, если б я стал настаивать?

— Это было бы весьма сложной ситуацией для меня, — сказала Светлана. — Я была бы вынуждена пойти на обман кого-то из вас, чтобы избежать накала обстановки. Скорее всего, пришлось бы обмануть Саныча, понадеявшись на твое молчание, ты же все-таки капитан. Но не исключаю, что проще было бы подсунуть тебе кого-нибудь, под маской пассии Саныча. Ты отвернись, не хочу портить впечатление метаморфозами.

Я отвернулся. Повернулся обратно, когда меня позвал глубокий голос с лёгкой хрипотцой. Передо мной стояла весьма упитанная дама лет тридцати — тридцати пяти. Бросалась в глаза грудь размера примерно шестого «плюс-минус, я не специалист» и приличная попа. Ноги у эротического образа были на удивление очень даже неплохими. Лицо же мне совсем не понравилось, в нем было что-то от облагороженной базарной торговки, хотя имевшаяся толстая коса пшеничного цвета немного подправляла впечатление. Голос тоже не поверг бы меня в муки желания, хотя, был он в общем-то приятным. Одета эта мадам была с яростным смешением стилей. Одно можно было сказать определенно: это была явно не женщина моих пристрастий.

— Нет, Светик, — сказал я, отворачиваясь. — Этот образчик женских прелестей не станет яблоком раздора между нас с Санычем. Покажи еще кого-нибудь.

— Я готова, — раздался неуверенный девичий голосок.

Я повернулся. Предо мной стояла худенькая девушка лет восемнадцати, при самой жуткой ошибке — двадцати. На ней была надета форма мичмана ВМФ многострадального Советского Союза. Личико было весьма миловидным, задорный вздернутый носик, веснушки, обезоруживающая улыбка. У меня вообще появились подозрения, что Саныч состряпал образ какой-то реальной девчушки, с которой встречался в прошлой жизни планеты Земля. У девушки были красивые руки, правда, с полным отсутствием маникюра. Я же всегда по достоинству оценивал ухоженные женские руки непременно со своими ногтями. Ноги девушки, скрываемые явно ушитой форменной юбкой, были, в общем-то, хороши, только вот явно еще не достигли апогея своей красоты. Грудь на удивление оказалась совсем небольшой, про такую мы в общаге шутили: «два пончика взаначке».

— Симпатичная девчушка, — сказал я. — Не скажу, что моя мечта, но куда лучше первой. Давай обратно мою Светланку.