Экскурсант

Второй раз Альсс пришла в себя ночью, я как раз выгнал Корралисс поспать и сидел рядом с «кроваткой». Как-то незаметно эта чужая инопланетянка успела стать мне хорошей знакомой. Альсс открыла глаза и тихо прощелкала что-то. Я обратил внимание, когда система перевела мне.

— Сергей, как мне плохо, — прошептала Альсс. — Мне плохо и страшно. Я не могу пошевелить ни одной лапой, ни хвостом, ни даже головой. Со мной все в порядке?

— Ты уже можешь говорить, — обрадовался я. — Светлана уверяла меня, что все в порядке. Тебе нужно побороть свой страх, скоро новое тело начнет тебя слушаться.

— Мне страшно, — прошептала Альсс еще раз. — Вы ведь не сможете меня вернуть обратно, я думаю, вы меня просто обманули. Но я готова даже к этому.

— Мы тебя не обманули, — ответил я уверенно. — В случае проблемы готовы вернуть тебя обратно.

— Мне страшно, — прошептала Альсс, закрывая глаза.

Я сел поближе к «кроватке» и начал гладить Альсс, как обычную земную кошку, просто очень большую кошку. Альсс лежала на животе, я нежно гладил ее спину и лапы. Я думал о том, как может быть страшно в непослушном теле, когда ничего невозможно сделать, только лежать и бояться. Я потихоньку начал напевать большой кошке колыбельную, которую любила петь моя однокурсница и соседка по общежитию своему малышу. «А ведь это идея», — подумал я.

— Светик, дай негромкую музыку, пожалуйста, — попросил я. — Что-нибудь из мелодичной классики или инструменталки. Ты вообще, слышала музыку уларсу?

— У них есть какое-то подобие, но это больше походит на звуки природы, — ответила Светлана, — Еще они поют свои песни.

Отсек наполнился музыкой, спокойно текущей, как вода. Я даже не слышал такой мелодии раньше. Я сидел у «кроватки», гладил Альсс и мысленно разговаривал с ней. Приблизительно через два часа она открыла опять глаза, но, полежав так минут десять, опять уснула. Еще через час она проснулась снова. Во время разговора ни о чем я увидел, что кончик хвоста немного подергивается. Альсс с радостью восприняла это известие и начала пытаться двигать другими частями тела. Как оказалось, слегка шевелились все лапы и одно из ушей. Я перевернул девушку и слегка приподнял голову, оказалось, что еще одно ухо из четырех тоже шевелится. После двадцати минут «гимнастики» Альсс снова уснула. Так продолжалось всю ночь. Новое тело оживало прямо на глазах. К утру Альсс смогла самостоятельно сесть на «кроватке». Подружки, прибежавшие утром проведать Альсс, застали нас в обнимку на «кроватке». В отсеке играла тихая музыка, я гладил Альсс по спине и улыбался. Сдав вахту, я пошел спать. Проснувшись к обеду, я пошел проведать Альсс, но в медицинском отсеке ее не обнаружил, оказалось, подружки в компании инженеров отмечали событие в «холле». Играла музыка, а Светлана показывала в углу отсека голограмму танцующих пар. «Ого, а дамы серьезно заинтересовались музыкой», — подумал я.

Меня увидели, девчонки подскочили ко мне, «мазнули» хвостиками по шее и плечам в знак приветствия близкому другу. Альсс медленно и осторожно подошла ко мне и обвила мои ноги своим хвостом на уровне коленок.

— Ух, ты, — услышал я голосок Светланы в голове. — Да тебя представили всем практически как родственника. Не могу сказать точно, то ли старшего брата, то ли старшего друга, граничащего с любовником.

— Да, кто куда, а бабы к зайцам, — подумал я. — Я же всю ночь за нее переживал, вот и выказала девушка свою признательность.

Инженеры тоже подошли ко мне и, «мазнув» хвостами по руке, вернулись на места.

— Тоже старшие браться? — спросил я мысленно Светлану. — Или любовники?

— Нет, это — обычное приветствие уважаемому знакомому, — ответила Светлана. — Тебя стали уважать, Сереженька. Возможно, даже есть за что.

Через три дня Альсс пришла в себя окончательно и даже приняла участие в тренировочном бою на истребителях. Это было большим шагом вперед, хоть она уже сильно уступала подругам, потратившим на каждодневные занятия в общей сложности почти две недели.