Экскурсия в прошлое

— МОРЕ — это наша речка ВОРКУТИНКА. А дома так давно не строят. Завод года 3 закрыт, всех рабочих сократили, у кого была возможность те уехали. Работы в Воркуте мало. Очень много людей из нашего района спились от безработицы. Почти все двухэтажные бараки по улице Орджоникидзе снесли. Детскую поликлинику во втором районе с первой Линейной и детскую поликлинику с Тимана перенесли во второй район на улицу Пирогова в бывшую взрослую. Очень плохо без Шпектора. Дороги зимой чистят очень плохо. До дома номер 49 после пурги вообще к дому не подъехать без лопаты. У нас там гараж стоял. Зато мы детскую площадку выбили напротив дома.

(Фото № 54 — Комсомольская с верху в низ, по правой стороне 2-этажные дома)

— С трудом сдерживаю эмоции… Знаешь, что вашего дома нет? Если помнишь, я возила свою сестрёнку в садик в такой будочке на лыжах с дверцей, в те дни, когда властвовала пурга… Помню всех кто жил в нашем доме, верю, пока я их помню, они с нами, где бы они ни были, и ваш дом в моей памяти стоит на том же месте.

— А помнишь, в двадцать шестой школе такая огромная столовая была, и там ещё проводили уроки пения! Было действительно интересно, поскольку голос летал по столовой, и казалось, что ты в концертном зале!

— На месте домов № 5 и № 9 по улице Некрасова нет ничего, их снесли, и там пустыри.

— А седьмой номер, по крайней мере, до зимы этого года стоял так же, как и магазинчик возле дома номер 5, вернее осталось помещение в котором был продуктовый магазин. Да, такое не забывается. Наша столовая и уроки пения, и с каким энтузиазмом те уроки проводились. Учитель приносил из дома свои пластинки, чтоб мы могли приобщиться к музыке и полюбить её. Книжный магазин мог быть в пятиэтажке, которая сразу за домом № 9, а № 5, № 7 и № 9 были двухэтажками, по крайней мере, пока мы там жили.

(Фото № 55 — Ул. Комсомольская, дом № 5, Вывеска ремонт одежды)

— За начальной школой № 11 в посёлке комсомольском находился барак музыкальной школы, куда я ходила на мучения к Аракчеевой, — Вспоминала Тамара. — Она била меня линейкой по пальцам за фальшивые звуки, зимой открывала форточку и курила «Беломор». На скрипке я хотела играть с пяти лет, её купили мне во втором классе, а учительница по классу скрипки появилась у нас в музыкалке, когда я училась в девятом классе. До этого бросила музыкальную школу класс фортепиано. Я пошла учиться на скрипке вместе с семилетними детьми, которые схватывали лучше, научились большему. Помню, выступала вместе с малышами перед шахтёрами, они вышли из забоя все чёрные и не успели переодеться. Мы скрипели и выбивали дикие звуки из расстроенного пианино, ведь играли где-то в здании шахтоуправления. Шахтёры за ЭТО хлопали. Мою учёбу мог вынести только папа за мой упрямый характер. Другие домашние в это время старались уйти из дому, ещё и дразнили. Хочу, чтобы в памяти ещё кого — то осталась фамилия Александры Михайловны Аракчеевой — учительницы сольфеджио. Из-за неё я не хочу быть МУЗЫКАНТОМ! Ей нельзя было преподавать детям. Скрипку без футляра, в тканевом мешке, в музыкалку мне носил мальчик с Воргашора, который был, как, мне казалось, влюблён в меня. С ним позже я пыталась сбежать ото всех. Попытка не удалась. Меня сняли с поезда в Сивой Маске. Разговорились со старшей сестрой о бильярде. Она вспомнила, что в нашей музыкальной школе он был, стоял в отдельной комнате. На нём играли все учителя, особенно любила наша мучительница Аракчеева Александра Михайловна. Она как-то рассказывала, как над ней смеялись дети в школе, она носила крестик, и дети водили её за верёвочку от него на шее. В 30 — е годы она жила в Сибири. На пасху у нас в посёлке всегда был воскресник. Мы ходили на него с удовольствием, разбивали варёные яйца и делились пасхой, дурачились. Кстати, пасхи пекли в ресторане «Космос» и называли для конспирации «Кексами» и «Куличами» в зависимости от размера. Оливье называли мясным салатом и ещё умели печь тонкие как лист бумаги блины размером с этот же лист. Продавали клюквенный морс.

(Фото № 56 — П. Комсомольский, от библиотеки по Комсомольской вверх)

— Как звали учителя пения? Насколько я помню, он был из Прибалтики, уже в возрасте мужчина. Лицо его хорошо помню — как-то мы готовились к выступлению в связи с очередной годовщиной создания СССР. И разучивали песни народов Советского Союза. Так как я с Украины, помню, меня назначили петь на украинском языке песню «Галя-молодычка». Я эту песню раньше не знала, и выучила её лишь благодаря ему.

У меня отец очень любил песню: «Ой, на тому боци, дэ жывэ Маричка». Я терпеть её не мог, а потому постарался сделать так, чтоб пластинка разбилась. Разбиться то она разбилась, но получил за это я. А отец пошёл и купил новую, такую же, да к тому же ещё и не заезженную. Больше я старался не бить пластинки. Своя пятая точка дороже!..