Экспансия – II

«Ну, давай, – подумал Спарк, – реагируй, сука. Я дал тебе пищу для размышления. Жара против холода – это действует. Ты ошалел от моих голливудских номеров, ничего еще не соображаешь, давай, шевели мозгами... А кинокритики у нас абсолютнейшие дубины, схоласты какие-то... Если бог поможет вернуться домой, обязательно заставлю себя просидеть пару дней за столом и напишу статью про фильмы Джона Флэкса: нет, это не просто детективы, где умный сыщик дурачит доверчивых зрителей, это настоящая инструкция для тех, кто попал в безвыходное положение, вот что такое ленты Флэкса... Говорят, что он трус, его публично отлупил пьяный ассистент за то, что Джон был с его девкой, а он даже сдачи не дал, хотя куда здоровей того шибздика... Видимо, он играет в детективах самого себя, но только не настоящего, а некую мечту о себе, он заставляет актера изображать того, каким бы ему хотелось быть. Да здравствует Фрейд! Ну и путаница у нас в мозгах, ну и замесь непонятностей, никогдашеньки в этом не разобраться! А сейчас ты нравишься себе, Спарк, – подумал он. – Ты клял себя и ненавидел, когда кожаный сел в машину, а пуще того, когда заметил за собою «хвост»; тогда ты ощутил себя расплющенным пигмеем со слюнявым, бесформенным ртом. Вот что делает с человеком унижение страхом, это, наверное, самое страшное унижение, нет ничего ужаснее безнадежного ощущения собственной малости и подчиненности обстоятельствам, перед которыми ты бессилен».

– Ну?! – вновь заорал Спарк. «До особняка осталось шесть минут, я успеваю; надо снова ломать манеру; почему же он молчит?» – Ну?!

– Я вам не верю, – тихо, чуть не шепотом, ответил Лангер, с трудом разлепляя пересохшие губы.

И в это время слабо застонал кожаный, лежавший в ногах Лангера.

«Дорога, как на грех, испортилась, сплошные рытвины, здесь не погонишь, рискованно. Что делать, если этот крепыш поднимется? Нет, он в шоке, надо быть Голиафом, чтобы так быстро прийти в себя после такого удара, он не опасен. Не должен он прийти в себя, – поправил себя Спарк, вспомнив слова Кристы, что удачу надо смиренно выпрашивать у бога. – А что, если этот Ригельт развяжется там в подвале, – с ужасом подумал Спарк. – Этого не может быть! Я надежно захомутал его ноги, несколько раз проверил, это невозможно, чтобы он развязался. А если он сыграл обморок? Или сердечный приступ? И Криста подошла к нему? Нет! Нет! Он чуть было не закричал это „нет“. Какое страшное слово, самые распространенные слова во всех языках, „нет“ и „да“, только „нет“ произносят чаще. Что за двуногие, эти люди?! „Нет“ – словно щит, – нужно ли, не нужно – „нет“ и все тут! Боимся горя, заклинаем: „нет, нет, нет“, а оно не подвластно заклинаниям, жизнь вокруг нас существует по своим законам; сколько людей – столько законов; у Ригельта – свой, у Кристы – свой, и у этого кожаного

тоже свой, свои «нет», жалостливые, как заклинания, или решительные, будто удар в нос».

– Поставьте ноги на своего хранителя, – снова перейдя на спокойный, даже сострадательный тон, сказал Спарк. – Если он очухался и решит подняться, нажмите ему каблуками на висок. Ясно?

Лангер молчал.

Спарк резко вытянул правую руку и уперся пистолетом ему в шею.

– Я спрашиваю: ясно?

– Вы не посмеете выстрелить, – по-прежнему тихо, едва шевеля губами, ответил Лангер. – Я вам нужен живым. Уберите оружие.

«Он хорошо думает, – понял Спарк. – Он уже пришел в себя, и у него что-то на уме, он имеет свой план, и мне не дано понять его логику. Если я не поступлю сейчас так, как я должен поступить, считай, что я его упустил».

Спарк взмахнул пистолетом и что есть силы ударил Лангера рукоятью в ухо.

– Ой! – жалобно воскликнул Лангер. – Не надо!

– Понял, что я сказал?! – заорал Спарк.

Их уха Лангера тоненькой струйкой текла кровь: «Какая она у него красная и быстрая; значит, я рассадил ему кость до сосудов; если бы я его просто расцарапал, кровь была бы капельной. Ничего, бог простит, этот бандит понимает тот язык, на котором говорил сам и его окружающие, с палачом смешно говорить языком Сервантеса, он решит, что я – обычная туфта, он поддастся только в том случае, если его напугать; или он властвует, или раздавлен и подмят, третьего для него не существует».

– Ты понял?! – снова закричал Спарк.

– Да, только не бейте, я понял...

Лангер спокойно поставил ноги на лицо своего телохранителя и тихо спросил:

– Можно я вытру кровь с уха? Я не терплю неопрятность.

– Нет.

– На какие вопросы я должен вам ответить?

– Кто сообщил, что Штирлиц был отправлен из Мадрида на испанском самолете за океан?

– Что? – Лангер, казалось, сделался еще меньше, вжался в сиденье.

– Не тяните время, Лангер! Лучше нам договориться сейчас, пока я вас не свел с Ригельтом.

– Что вас еще интересует?

– Сначала ответьте на этот вопрос.

– Я могу рассказать вам все, что вас интересует, если вы гарантируете мой отъезд из Лиссабона, новые документы, средства к существованию и единовременное пособие. Скажем, тысяч пятьдесят долларов.

– О деталях мы будем говорить после того, как вы ответите.

– Нет.