Экспансия II

— Подождем фотографий, — сказал Роумэн. — Я хочу слетать в Голливуд… Криста не была в Штатах, ей тут все интересно, надо показать страну, тем более что нам есть что показывать… Только посидев в Европе, начинаешь по-настоящему понимать, как чертовски красива Америка. Все же мы славные люди, правда, а?

Макайр поднялся из-за стола, крепко пожал руку Полу:

— Хорошего путешествия, Пол. Если увидите в Голливуде Спарка, обнимите его от меня. Жену не целуйте, он патологически ревнив. Говорят, только у очень ревнивых людей рождаются такие прекрасные дети. Вы влюбитесь в его мальчишек, чудо что за люди. Если возникнет какая надобность во мне — звоните, я всегда к вашим услугам.

Он проводил его до двери, вернулся к столу, нажал потаенную кнопку, вмонтированную под ручкой нижнего ящика правой тумбы, открыл его, отмотал пленку диктофона на несколько метров, прослушал фрагмент записи: «Великолепна, очень чувствительный микрофон, брал мои реплики даже от окна, с такой техникой можно работать».

Достав пленку, он положил ее в сейф и, забросив руки за голову, начал делать упражнения для шеи: самое страшное — дать развиться новомодной болезни, называется дико мудрено — не подагра, как раньше, и не отложение солей, как в простонародье, а остеохондроз.

Он испугался было слышимого хруста шейных позвонков, но ощутил тепло, которое разливалось вниз по позвоночнику, и подумал, что здоровье находится в наших руках: либо ты бережешь его и думаешь о нем постоянно — и тогда тебе не грозит дряхлость как сопутствие старости, либо живешь по принципу стрекозы — лишь бы это лето было солнечным, а там все равно засыпать вечным сном! Ничего подобного, стрекоза! Зиму можно оттянуть, во Флориде купание круглый год, там нет возраста, и даже зимой ночи не так длинны, как здесь.

«Бедный Роумэн, — подумал вдруг он. — Мне его все-таки жаль, видимо, очень порядочный человек. Будь неладна наша профессия, но в моем возрасте профессию уже не меняют, поздно».

Информация к размышлению (Мюллер и Стресснер, Парагвай)

Изучая архивы Гитлера, НСДАП и, особенно, Эрнста Рэма, который из «брата» фюрера был превращен пропагандистской машиной рейха во «врага нации», Мюллер подчас диву давался: сколь же глубинно было недоверие друг к другу среди тех, кто плечом к плечу стоял на спортивных трибунах во время «партайтагов», кто перед камерами фото- и кинокамер сердечно обнимал «соратника по борьбе», отдав перед этим не подписанный

приказ одному из наиболее приближенных эсэсовцев готовить уничтожение именно этого человека.

За долгие месяцы, проведенные, здесь, на окраине маленького местечка в горах, весьма гордо называвшегося «Вилла Хенераль Бельграно», он, Мюллер, воспринимал все, что происходило в рейхе, по-новому, с еще более обостренным интересом, ибо теперь он владел архивами, то есть знал всю правду, — впрочем, в тех пределах, которые были определены документами. Самое главное, как он теперь убедился, не фиксировалось на бумаге; Гитлер предпочитал оперировать устным словом, когда речь шла о внутрипартийной борьбе и битве за вермахт, без которого он бы не стал фюрером.

Мюллер четко расписал график работы: прежде всего поиск в архивах наиболее секретных документов о связях НСДАП и хозяйственного управления СС, которое отвечало за концентрационные лагеря рейха, с теми аристократами и магнатами Германии, которые наиболее широко использовали каторжный труд заключенных.

Затем — сбор компрометирующих данных на тех политиков, которые тайно поддерживали Гитлера в его борьбе против Веймарской республики, а сейчас — по еле заметным признакам, но, однако, вполне симптоматичным — выходят на ту орбиту, путь из которой один — к руководству в воссоздаваемом государственном аппарате Германии.

Третий этап работы был наиболее приятным для Мюллера: подбор картотек на соратников; оказание помощи таким проверенным борцам, как Эйхман, Рауф, Скорцени, Штангль, Менгеле, Бест, — да разве всех упомнишь? Из тех, кто уцелел (неважно, кто сейчас скрывается в подполье или содержится в лагере союзников, это уже техника), можно составить легион блестящих борцов за национальное возрождение.