Экспансия. Кречет

Работать без подстраховки, все же было как-то не очень. Вручать же гражданскому лицу табельный пистолет, ну его к нехорошей маме. Мало ли как оно обернется. С личным же, головняка выйдет куда меньше. Ну лишат лицензии, за передачу оружия постороннему лицу. Остальное можно будет подогнать как положено. А через годик он все по тихому подчистит, и вернет на круги своя.

— Ого. Что-то крутое намечается? — Принимая пистолет, удивился Рязанцев.

— Понятия не имею. Но случись, палить нужно будет без разговоров.

— Вот нравится мне твоя уверенность, Петрович. То есть, ты вот так решил, что я с тобой под пули полезу? Пусть и не факт, что пальба вообще будет.

— Но ты ведь боевой офицер.

— Был, боевой офицер, да весь вышел. Теперь я алкоголик.

— Ясно. Там двух детишек похитили. Времени нет, вот так враз подтянуть мне некого. Но дело добровольное. Не хочешь, не надо, — протягивая руку за пистолетом, равнодушно произнес Боровский. — Возвращайся в обезьянник, скажешь дежурному, что у нас не срослось. А то и вовсе иди домой. В суде я все решу, штраф оплачу.

— Ага. А как тебя грохнут, так меня по всем закоулкам с собаками искать будут, как бегунка, — чуть довернув торс, давая понять, что к пистолету тянуться не следует, и закрепляя кобуру на поясе, возразил Рязанцев. — Ну чего стоишь? Спешил вроде, — недовольно буркнув, закончил он.

До адреса доехали быстро. Там все еще работали фэйсы. Вернее, уже заканчивали. Ну правильно. А чего тянуть-то, собственно говоря. Фигурант тут. На месте происшествия никаких особых действий производить не надо. Нет, если руки крюки, и не можешь связать на бумаге двух слов, то да, грамотно составить протокол осмотра задачка не из простых. Но у Фомина народ все же умел работать.

— Куда? — Заступил Бровскому дорогу дюжий боец, упакованный как на войну.

— Пропусти, — послышался голос Фомина, уже успевшего вернуться.

— Где потерпевшая? — Поинтересовался капитан, едва оказался во дворе.

— В доме. С ней наш психолог работает.

— Н-да. Понахватались разного дерьма из-за бугра, — хмыкнул капитан, и направился в дом.

Ох итить твою через коромысло. Мужа ее Боровский помнил хорошо. Просто на память никогда не жаловался. Ну и, если хотите, это у него профессиональное. Так вот, тот в сравнении с этой эффектной блондинкой, чистой воды замухрышка, что по стати, что по внешности. Эта же… Н-да. Даже несмотря на душевное расстройство, зареванный вид и нездоровую бледность… Королева, да и только.

— Извините, мне необходимо переговорить с потерпевшей.

— Хорошо, — пересаживаясь на кровать, согласилась психолог, стройная и весьма миловидная брюнетка.

— С глазу на глаз.

— Но-о…

— Оставьте нас, — Боровский окинул психолога твердым и нетерпящим возражений взглядом, после чего перевел его на майора. — Или так, или колупайтесь в своем дерьме сами.

— Виктория Ивановна, давайте дадим им пообщаться, — в который уже раз пошел на попятную майор.

— Как вас зовут? — Оставшись наедине, поинтересовался капитан.

— Алла Сергеевна, — шмыгнув носом, и утирая глаза изрядно промокшим платком, ответила она.

— Итак, Алла Сергеевна, слушайте меня внимательно. Я не знаю, что вам тут успели наговорить и наобещать все эти люди. Но я хочу сказать следующее. Только мы вдвоем, вы и я, можем спасти ваших детей. Потому что для нас это по настоящему важно. С вами понятно. Что до меня. Если я их не найду живыми и невредимыми, то отправлюсь прямиком на нары. А мне туда страсть как не хочется. У остальных никакой заинтересованности нет. Просто работа. Вы меня понимаете?

— Да, понимаю.

Во-от. Решительный такой кивок, и блеск в глазах. Значит сумел до нее достучаться. Ладно. Теперь работать.

— Давайте все в мельчайших подробностях. И еще. Что бы я у вас ни спросил, не удивляйтесь, и не смотрите на меня, как на дурака. Отнеситесь к вопросу со всей серьезностью, и постарайтесь припомнить все в мельчайших подробностях, возвращаясь обратно и переживая это вновь.

На разговор с женщиной он потратил целых двадцать минут. Причем некоторые его вопросы и впрямь звучали совершенно странно. А многие так и вовсе повторялись в различных вариациях. Впрочем, подчас они звучали совершенно иначе, и на первый взгляд повторение было незаметно.

— Значит, они друг друга больше никак не называли? — Поинтересовался Боровский напоследок.

— Нет. Только этот, задержанный, назвал второго Хырой.

— Ладно. Это все.

Разговор со злодеем был и вовсе коротким. Тот упирал на то, что понятия не имеет ни о каких детях, и не видел их в глаза. Понравилась баба, вот и пошел за ней. О том, что у нее вообще есть дети, он и понятия не имел. А может она сама их грохнула, и решила все свалить на него. Потому и в дом заманила. Пистолет? Тут грешен. Только нашел и хотел отнести в полицию, как нарвался на эту цыпу и повелся как нормальный мужик. Стрелял? Ну да. Стрелял. А испугался он! Подумал, что мужик ее пришел. Хотел напугать, и деру дать.