Экспедиция Оюнсу

Сармат не обратил на нее внимания. Начальник охраны напряженно вслушивался в свист ветра за бортом вертолета и вглядывался в темноту за иллюминаторами.

– Сармат? – тихо произнес Варан, подходя к нему вплотную. – Что с тобой?

– Ничего, – ответил начальник охраны, не отводя взгляд от иллюминатора. – Показалось.

– Будто тебя кто-то позвал? – посмотрел на него Ворон. – Оттуда, с улицы? Я тоже слышал. Может, это пилоты? Надо выйти, проверить!

– Сходи, – согласился Сармат. – Варан, подстрахуй его. – Он обернулся к остальным: – Этот вертолет уже никуда не полетит. Поэтому разводим костер здесь.

Ворон с Вараном отворили входной люк наполовину и выпрыгнули наружу. В распахнутую щель тут же ударил снежный поток, и кто-то из наемников торопливо закрыл за ними. Несколько человек направились в хвостовую часть салона и вернулись оттуда с каким-то переносным контейнером. Один из них принялся извлекать оттуда какие-то упаковки, другой вскрывал их и сооружал из их содержимого костер. Марина сидела с фонарем в руках, направив его луч в кресло напротив, и не сводила со светового пятна отрешенного взгляда. Копающийся в контейнере наемник достал оттуда аптечку и протянул ее кому-то еще. Тот склонился над раненым, и ФСБ-шники поспешили перевести спинку его кресла в максимально наклонное положение.

– Кровотечение остановилось? – спросила женщина-майор.

– Вроде да, – ответил наемник. – Снимайте с него штаны, чтобы не разреза́ть. Сейчас обработаем рану, перевяжем по-нормальному и оденем. Так он не замерзнет, и тащить через снегопад проще.

– Как это произошло? – Сармат подошел к ФСБ-шникам.

– К нам привели пострадавшую, – мужчина-майор зло поморщился, – эту Аннету, так, кажется… Она с виду была запуганной и полуживой от страха. Привязывать ее к стулу мы не стали, связывать конечности – тем более. Пытались успокаивать ее нейтральными разговорами. Я полез за термосом, у меня с собой кофе был. Я не видел как, но она в этот момент выхватила у Биллевича нож и воткнула ему в бедро. Он закричал, я обернулся, а ее уже нет в палатке. Я к нему, смотрю – живой, хотел за ней погнаться, и тут палатку сорвало бураном!

– Эта Аннета обрезала им растяжки, – сообщил возящийся с костром наемник. – Никто не увидел, буран на улице, все по палаткам сидят, а рации у них нет. Короче, эта овца начала всем растяжки обрезать и палатки ножом полосовать! Чуть не убила меня, скотина тупорылая! Я у стены сидел, когда она в палатку нож воткнула! В пяти сантиметрах от шеи лезвие вылезло! Я аж офигел! Схватил ствол и наружу! Но не успел, палатку сорвало. Пока мы выкарабкались, она уже у ученых все изрезала! Я увидел, как она ножом на нашу вторую палатку замахивается, открыл огонь. Но эту овцу в буране почти не видно, ветром с ног сбивает, снег в лицо хлещет, а она носилась по лагерю так, как будто ей буран не мешает. Ну, дальше ты в курсе.

– Аннету убили? – безразлично спросила Марина, не отрывая взгляда от светового пятна.

– Убежала, – покачал головой наемник. – Была бы видимость – поймали бы! А так… – он махнул рукой: – Как бы сама не умерла в таком буране. Взмокнет, выдохнется, упадет, снегом носоглотку забьет – и все. Не от удушья, так от холода.

Он чиркнул толстой охотничьей спичкой и запалил сложенные в небольшую пирамидку брикеты. По их поверхности пополз небольшой огонек, и костер начал медленно разгораться. Гарнитура рации начальника охраны зашипела помехами, сквозь которые неразборчиво послышался чей-то голос, и Сармат шагнул к выходу.

– Открываю! – сообщил он в рацию и наполовину распахнул вертолетный люк.

В салон ударил поток снега, едва не загасив занимающийся костер, и возящийся с ним наемник торопливо закрыл пламя от ветра. В вертолет один за другим влезли усыпанные снегом с головы до ног Ворон с Вараном, и Сармат поспешно закрыл вход.

– Не нашли? – начальник охраны скорее констатировал факт, нежели задал вопрос.

– Вокруг вертушки пусто на полста метров! – отряхивался Ворон. – Свежих следов нет, если старые были, то их замело бураном. – Он тихо выругался и виновато посмотрел на Сармата: – Меня снова глючит… Я думал, что слышал, как кто-то что-то сказал тебе снаружи. А когда вышел за борт – там слышимость ноль! Свист ветра стоит такой, что крик можно не услышать, не то что тихий голос! Так что глюки у меня это! Мне сквозь ветер показалось, будто кто-то смеется… противно так… Пробовали искать, но там видимость метров десять, даже меньше… Далеко лучше не отходить. Я пойду, еще таблетку сгрызу, ладно?

– О'кей, – разрешил Сармат, и Ворон направился вглубь салона. Он сел на одно из дальних сидений и принялся рыться в карманах своего снаряжения.

– Нас могут обстрелять снаружи? – начальник охраны проводил его странным взглядом и посмотрел на Варана. В эту секунду Марина четко ощутила, что Сармат тоже слышит в завываниях ветра издевательский смех, но не признается в этом.