Экспедиция в ад

Импульсы, пришедшие от незнакомца, оказались гораздо мощнее, чем у Мухи, и гораздо легче читающимися.

Благодарность. Извинения. Ободрение. Сожаление…

Гости не задержались в комнате (или надо говорить — в палате?) надолго. Долговязый заторопил Муху, и вскоре они вышли, оставив нас с Зотовым наедине.

— Ну? — приподняв бровь, спросил Алекс.

— Ни черта не понимаю! — признался я.

— Но ты заметил, что тот, второй…

— Да, конечно. Значит, Муха…

— Абориген. Причем не абы какой, а что-то вроде принца. Во всяком случае, носятся с ним, как с надеждой всей нации. И то, что он нашелся, — для местных праздник вселенского масштаба.

— Так какого черта они сразу-то его обнимать-целовать не кинулись?! К чему все это представление с ползунами?

— Малыш ведь ранен был и большую часть времени без сознания провалялся. Мы с ним в одной камере сидели поначалу. Я думал, не выживет… Ну свои его и не чуяли. Я имею в виду — ментально. Ну, а роботам все по барабану. Я пытался до них достучаться — все без толку. Но, когда бои начались и малыш пришел в себя, его почуяли. А уж когда на арену выбежал и тряпки с головы смотал — признали, наконец. Решетки на камерах обратно — хрясть! Один из ползунов еще вылезти не успел — его пополам перерубило. Остальных двух уже наши железные друзья добили. Ну а потом началось…

— Да уж, представляю… Ну а сейчас-то что?

Зотов пожал плечами:

— Отъедаемся, отсыпаемся, раны зализываем. Головастик — по уши в работе. С местными общается. Взрослые аборигены гораздо более сильные медиумы, чем наш малыш Муха, так что тут даже моя помощь не требуется. Я вот за тобой ухаживаю.

— Больше никто не согласился?

— Вообще-то да, — рассмеялся он. — К тому же я единственный из всей нашей компании умею оказывать медицинскую помощь.

— Ладно, ладно, понимаю… Спасибо тебе.

За всю мою жизнь было очень немного моментов, когда я благодарил столь искренне. И Зотов это, конечно, почувствовал.

— Не за что, Грэг. Я рад, что мы встретились. Судьба нечасто сводит с людьми, чистыми сердцем.

— Это ты обо мне-то?

— Представь себе. И нечего рожи корчить. Мне виднее. И ему тоже.

— Ему?

— Мухе…

Зотов глубоко вздохнул и, глядя в сторону, ненадолго задумался.

— Ты только представь себе, Грэг. Мальчишка, с самого рождения окруженный всеобщей заботой и обожанием. Единственный ребенок за последние десятилетия. Росший среди старых, как дерьмо, динозавров, бесконечно мудрых и справедливых наставников…

— Ага! — фыркнул я. — Которые в свободное от доброты и мудрости время натравливают ползунов на людей.

— Это был ритуальный поединок. Дань традиции. Они очень трепетно относятся к традициям. Это единственное, что у них есть.

Я снова фыркнул.

— Их можно понять, Грэг. Они уже сотни лет сидят под землей и с поверхности не ждут ничего хорошего. Как я понял, это потомки выживших после масштабного инопланетного вторжения. Хотя, пожалуй, изоляция и правда не пошла им на пользу.

— Тысяча черепогрызов! Как им удавалось оставаться незамеченными? Сначала эриданцы здесь отстроили военную базу, потом наши ее захватили и понастроили своего, потом возник этот тюремный комплекс…

— Да-да. На поверхности бушуют войны, у планеты меняются хозяева… А истинные хозяева сидят глубоко под землей и в ус не дуют. Они НИКОГДА не выходят на поверхность, Грэг. Единственным исключением стал наш общий знакомый. Проглядели малыша, и отправился он гулять по дальним, заброшенным уровням. Заблудился. Долго плутал, постепенно выбрался в ту систему пещер, которая выходит на южный склон. И оказался в лагере Джамала. Представляешь, каково ему было? После древних мудрых старцев нарваться на сборище мерзости, сбрасываемой сюда со всей галактики? А ведь он провел в лагере больше года по местному времени.

— Как он умудрился выжить там?

— Я же говорю, местные — очень сильные медиумы. Даже наш малыш. Он в зародыше гасил любую агрессию по отношению к себе. И, наоборот, подспудно внушал симпатию. В то же время стараясь оставаться незаметным.

— Гипнотизировал целый лагерь?

— Да зачем же весь? Он редко показывался на виду. В контакт вступал с отдельными зэками. А группу из двух-трех человек он запросто может держать под полным контролем. В общем, он обзавелся несколькими постоянными помощниками в лагере, которые делились с ним едой и всем необходимым. А сам раз за разом возвращался в пещеры, пытался отыскать ход домой.

— Хм… И давно ты об этом знал? С самого начала?

Он кивнул:

— Он рассказал мне обо всем… Хотя «рассказал», конечно, не то слово… В общем, большую часть он передал мне, еще когда мы шастали по подземельям Озерного лагеря. Я ведь второй человек из всех homo sapiens, который вызвал у него доверие. Ты — первый.

— Ну-ну. Я польщен. Что ж он мне-то ничего не передал?