Экспедиционный корпус

Сгустились сумерки.

Климов вызвал Федорова. При этом отметил, что что-то неуловимо изменилось в отношении Воздушного казака к нему. Исчезла какая-то дурашливая наигранность что ли, кою Михаил раньше воспринимал просто как черту характера этого пилота от бога. Но теперь понял, что это являлось своеобразной психологической стенкой, что Федоров поставил между собой и ним.

«Только теперь он похоже полностью признал мое право приказывать ему, — осознал Климов. — Раньше ему просто деваться некуда было. А теперь за внешним формальным признаем легло фактическое. Ну да, казак ведь и для него произошедшее токовище куда как более сакрально… из тех исконно-посконных времен…»

Михаил встряхнул головой отбрасывая лишние сейчас мысли.

— Виктор Георгиевич, как мне думается, завтра по нам первым делом постараются отбомбиться бомбардировщики и истребители уничтожив подвижной состав и тем сам лишив нас возможности уйти…

— Да… Михаил Антонович, так и будет, и мы не сможем их остановить.

— Точно?

— Да, сами же видели бой. Фактически один к десяти. Нас сметут.

— Мне кажется есть один способ вывести авиацию противника из строя, и я хочу с вами посоветоваться, возможно ли это или это лишь досужие фантазии…

— Какой же⁈

— Я предлагаю совершить ночной налет на их аэродром.

— Ночной?

— Да.

— Плохая идея…

— Почему? Не сможет найти цель?

— Цель как раз найти не проблема… долететь до нее — проблема.

— А точнее?

— Большинство просто попадает не выдержав нужной высоты. Ведь тьма же кругом, ни верха, ни низа не чувствуешь… И если я еще смогу выдержать горизонт, то вот насчет остальных у меня такой уверенности нет. Скорее наоборот уверен, что начнут метаться из стороны в сторону как слепые курицы. Побьются, как пить дать.

— Хм-м… А вы точно сможете?

— Да, я хорошо вижу в темноте, как кот. Это у меня родовая способность. Мои предки завсегда в ночных разведках и нападениях участвовали. Мне наоборот днем при ярком свете Солнца не очень комфортно… Но что я смогу один сделать? Может лучше на рассвете вылететь?

— Нет, это тоже плохая мысль. Часть еще на подлете собьют зенитчики, а потом поднимутся пилоты на уцелевших машинах и раздолбают в небе остальных… Можно конечно пойти на размен, но он по большому счету ничего не дает, кроме короткой отсрочки.

— Верно…

— А если вам прицепить электрический фонарь? Даже несколько, на хвост и крылья… Да и остальным, чтобы могли ориентироваться на вас и впередиидущего? Сможете их протащить за собой как стаю журавлей?

— Хм-м… а вот это уже мне нравится, — после короткой паузы кивнул заулыбавшийся Федоров. — Но бомбить ночью… Вряд ли там все так хорошо освещено…

— Не совсем ночью, а подгадать время подлета так, что за горизонтом чуть забрезжило. Этого хватит для относительно точного сброса бомб на самолеты. Уверен, они на аэродроме стоят крылом к крылу — идеальная мишень.

О том что лучше всего в первую очередь разбомбить палатки с пилотами Михаил даже заикаться не стал. Не по-рыцарски.

— Да, так будет идеально.

Ну и не откладывая начали готовиться к вылету. Федоров выступил перед впавшими в депрессию пилотами (некоторые сволочи успели наклюкаться до невменяемого состояния стыренным в Лионе спиртным), после дневного боя тоже все прекрасно поняли, что их всех в следующих боях посбивают, но по мере того, как Воздушный казак Вердена выступал, лица летчиков преображались, сменяясь недоумением, недоверием, а потом радостным азартом. Да, полет непростой, но если все получится то, как минимум половина воздушных сил противника окажется выведена из строя.

По-хорошему надо было разделить пилотов на две части и вторую половину послать на запад, бомбить аэродром эскадрильи «Лафайет», но ее просто некому вести, второго аса с «ночным зрением» просто нет. Так что пришлось нацеливать их на самых опасных — англичан с бомбардировщиками.

Сделать два ночных вылета?

Взлететь может и взлетят, может даже долетят и отбомбятся и даже смогут наверное вернуться, но вот сесть в ночное время это уже цирковой номер. Хоть и можно осветить аэродром огнями, но это все равно не то, многие побьются.

Ночь прошла в беготне. Готовили бомбы, а так же на макете собранном из подручных средств репетировали бомбардировку, чтобы в ответственный момент не возникло путаницы и не побросали бомбы впустую куда придется.

Но вот наконец настал нужный час и самолеты взревев моторами начали взмывать в воздух один за другим выстраиваясь в расходящийся клин вслед за Федоровым, что повел свою стаю на юг… в теплые края, где вскоре станет еще жарче.

Климов скрестил пальцы на удачу. Теперь оставалось только надеяться, что четыре десятка самолетов долетят без потерь и устроят на рассвете грандиозный тарарам.

На востоке начало сереть и значит «стая» уже на подлете к цели, а может уже бросает бомбы круша стоящие крыло к крылу вражеские самолеты…

Солнце поднялось над горизонтом.

— Летят!

И правда самолеты возвращались и вскоре начали садиться.

— Ну как⁈ — спросил Михаил у Федорова, хотя все можно было прочесть по его радостно сияющему лицу.