Экспедиционный корпус

Эти слова почти все морские офицеры встретили аплодисментами, а Климов, отпив из фляги вынутой из другого кармана куртки, чтоб промочить горло, продолжил:

— Кроме того, из войск пришедших со мной из Франции, в ближайшее время будет сформирована морская пехота. По роте на линкорах и броненосцах, по взводу на крейсерах, по отделению на эсминцах, канонерках и прочем. Естественно, касту и прочие старорежимные глупости придётся забыть, как приятный, но невозвратный сон. На все корабли и во все береговые подразделения будут присланы комиссары от СДПР, для работы с личным составом и разъяснения политики Русского Освободительного Движения. Ну и наконец, во всех экипажах, ротах, батареях и командах должны быть, при вашем непосредственном содействии, граждане офицеры, созданы школы грамотности. Как говорит наш политический противник, большевик Ульянов-Ленин, надо учиться, учиться и учиться. Для начала хоть элементарное, чтение, письмо, счёт. Как выражаются наши восточные соседи в Китае «Дорога в тысячу ли начинается с первого шага». Надеюсь, просвещённым солдатам и матросам уже не захочется убивать своих офицеров, кто бы их к этому ни призывал, хотя бы из страха погибнуть в ближайшем бою без толкового командования.

В зале воцарилось оживление, большинство собравшихся офицеров явно почувствовали перспективу.

— И последнее… — полковник снова поднял руку привлекая внимание. — В нашем РОДу, найдётся место для всех желающих офицеров. Все, кто захочет, смогут служить России и делать карьеру. Кроме двух категорий. Я о тех, кто согласился служить Центральной Раде и Курултаю. Мы готовы договариваться с большевиками, кроме тех, кто продался иностранным толстосумам и разведкам. Мы готовы договариваться с белогвардейцами, кроме безнадёжно больных Антантой головного мозга, которым «союзнички» дороже России. Но нам не по пути с теми, кто встал под окраинский трызуб и татарскую тамгу, предав Россию.

— А куда им было деваться, если кругом большевики и анархисты убить грозились? — донёсся голос сзади. — Рада и Курултай хоть боролись с ними!

— Они могли собраться, как бригада полковника Дроздовского в Румынии, и идти на Дон к Алексееву и Корнилову, — непримиримо заявил Климов. — Могли укрепиться здесь, в Крыму, в надёжном месте, как армяне на Муса-Даге и в Зейтуне, объявив о верности царю, «временным», Учредительному Собранию, да хоть Будде-Грядущему. Я бы это понял. Не принял бы, но отнёсся к их решению с определённым уважением. Но они предпочли служить австрийским шпионам и панским холуям, создающим ублюдочную никогда не существовавшую Окраину, готовую лечь под любого иностранного хозяина, лишь бы помог им вытравить всё русское и беспрепятственно плодить на русской земле вырусей-недоевропейцев. Окраинец — это бывший русский, захотевший стать третьесортным европейцем и перестать быть русским до такой степени, что готов перестать быть человеком. Когда-то такие обасурманивались или перекрещивались в Унию, казаки Наливайки, Павлюка, Богдана, Гонты и Железняка топили их в нужниках. Теперь в придачу к Унии придумали окраинство. Даже поляки в 1812 году считали это название глупым (Окраина — а ЧЬЯ Окраина?) и предлагали Наполеону, после завоевания России, создать вокруг Киева «государство» под названием Наполеонида!

В зале послышался смех, впрочем быстро прекратившийся когда полковник продолжил свою речь: