Экспедиционный корпус

— Лично я согласен, с высказанным вами мнением, что Россия — это своего рода птица-феникс и сейчас она перерождается. Алексеев пытается сражаться за прежнюю Россию только без царя с буржуазией во главе, что, мягко говоря, сомнительно, монархисты с той же целью, но с царем, что уже доказало свою нежизнеспособность в новых временах. Так зачем нам бесполезно биться головой о стену? Тем боле что он уже растерял практически половину своей армии и с тем, что осталось у него ничего не получится.

— Лучше и не скажешь, — добавил Шкуро со змеиной улыбкой и бесятами в глазах.

А Климов продолжал думать. Если Слащев вполне нормально впишется в РОД, то Шкуро… этот казак очень слабоуправляем, у него очень плохо с дисциплиной. Такое впечатление, что он этого слова вообще не знает. Тем более начнет вести себя не слишком адекватно с равным по званию, то есть с полковником Климовым и тогда придется принимать крутые меры. Не проблема. Даже рад будет его пристрелить, но зачем?

«Ну что же, нет отбросов — есть кадры, — вспомнил Михаил сентенцию. — А сформируем-ка мы на основе отряда Шкуро, ЧВК „Белые волки“ или „Дикие гуси“⁈ Да, даже одноименную песню группы „Голубые береты“ им дам в качестве гимна… И человек на службе нужным делом занят, и в дали от Родины куролесит, не действуя разлагающе на нормальных людей, заодно сплавив ему таких же буйных. А работы ему хватит надолго, в той же Персии скоро должно полыхнуть, потом в Афганистане, а там и Ближний Восток или еще в каком месте, где потребуется подтолкнуть ситуацию в сторону более выгодной для России… Да, так и поступим. А пока к Ренненкампфу».

50

— Дорогой, как ты относишься к Ольге Александровне? — вдруг ни с того ни с сего спросила Елена в момент отдыха, когда они в ночную пору при свете свечи бурно отмечали встречу после долгой и опасной разлуки в горизонтальном положении.

— Это вообще кто? — удивился Михаил.

— Ну как же⁈ Сестра Николая Второго!

— Никак к ней не отношусь… я вообще не являюсь геронтофилом.

— Кем?

— Не испытываю плотского влечения к дамам старше себя. Хотя надо признать, весьма симпатичная дама… даже милее и уж, конечно, моложе княгини Юсуповой, так что при некоторых обстоятельствах…

— Дурак! Я не об этом! — засмеявшись, стукнула Елена по плечу Михаила, вспомнив как в Париже Климов «развел» ее с княгиней.

На некоторое время завязалась игривая возня под одеялом. В общем разговор они смогли продолжить только где-то еще через полчаса.

— И все-таки…

— Ладно милая, шутки в сторону. Что там с этой Ольгой Александровной?

— Она с Ксенией Александровной, с детьми и своими мужьями, а также самой Марией Федоровной сейчас в Крыму.

— Да⁈ — удивился Михаил.

Сей факт оказался для него новостью.

— Да.

— Как это они уцелели только⁈

— Ну, большевики не совсем дураки, поместили их под домашний арест… наверное хотели с них что-то получить.

— Ну да… братец их тоже с семейкой под арестом, — кивнул Михаил, недоумевая как информация о таком семействе под его боком прошла мимо него, пока он находился в Крыму перед отправкой в Таганрог.

«Может и докладывали о чем-то подобном, но видимо просто вылетело из головы, не посчитал важным, так замотался… — подумал он. — Слишком неотложные и жизненноважные вопросы приходилось решать, тут не до членов бывшей царственной семейки».

— Я так понял, они на тебя вышли?

— Верно… Передали письмо. Потом уже я с ними лично встретилась.

— И чего хотят?

— Спасти Николая Второго с семейством.

— Пусть спасают. В чем проблема? Формируют отряд из монархистов и вперед под бой барабанов и распевая гимн «Боже царя храни»…

— Ну Миша, будь серьезнее.

— Мне это зачем? С них ведь, по большому счету, даже денег не срубить. Англичане найдут какие-нибудь уловки, чтобы не проводить выплат со счетов этой семейки неудачников. Они же не дураки и прекрасно понимают, в чьи руки эти деньги в итоге попадут.

— Ну, вдруг что-то придумаешь… И потом нельзя же их на растерзание большевикам отдавать. Там ведь дочери его и сын ни в чем не виноваты…

— Ну да, нельзя…

«Хотя бы просто потому, чтобы потом этого недержанца святым не сделали», — скривившись, подумал Михаил.

— Хм-м…

— Придумал что-то⁈ — аж подпрыгнула в кровати Елена, а потом и вовсе села на Климова.

— Хм-м… — оценил он вид и потянулся руками к двум полушариям.

— Нет! Только после того, как скажешь, что придумал! — отбила Елена «атаку» на свою грудь.

— Пытки — это не гуманно!

— Говори! А то вообще сейчас слезу!

— Подчиняюсь грубой силе…

— Ну так что⁈

— Да ничего особенного. Максимум на что годится эта семейка, так это чтобы подложить небольшую свинью Вилли Паровозику, чтобы ему жизнь медом не казалась. Типа карма за свою подлость… он к нам «русских» революционеров пропустил, ну а мы ему отдаримся «немецкими» монархистами. И то не знаю, будут ли стоить приложенные усилия по спасению того выхлопа, что от них получится.

— В смысле? О чем ты вообще⁈