Экспедиционный корпус

— Что ж, хорошо вас понимаю Анатолий Леонидович. Вы оступились пойдя на службу к большевикам, но ошибиться может любой и каждый раскаявшийся имеет право на прощение и искупление — второй шанс.

— Благодарю вас, господин генерал! Я не подведу!

— Не сомневаюсь в этом.

Побег полковника Носовича с секретными документами конечно же не мог остаться без последствий для оставшихся военспецов. Сталин и без того относившийся к царским офицерам с крайним подозрением приказал арестовать весь Штаб включая самого генерала Брусилова.

Поставленные вместо них краскомы все эти Жуковы, Рокоссовские, Коневы, Василевские, Мерецковы и прочие под руководством Чапаева начали лихорадочно перетасовывать подразделения на оборонительных позициях, силы которых стали известны противнику, что привело к хаосу и как следствие к еще большим негативным последствиям, чем если бы все осталось как есть.

Деникин конечно же воспользовался неурядицей в стане красных и, подкорректировав планы, ударил всей своей мощью. И удар этот оказался поистине страшен по своим результатам.

Благодаря танкам и бронемашинам, с таким трудом подготовленные в промерзшей земле оборонительные позиции большевиков сминались с неимоверной легкостью, ибо противопоставить им было фактически нечего, так как артиллерийские позиции подверглись бомбовым ударам и массированному артиллерийскому огню со стороны белых. Ну и возник такой фактор, как танкобоязнь.

Большевики в ночь первого же дня боев вынуждены были отойти на вторую линию обороны. Но это не помогло. Два крестьянских полка неожиданно перешли на сторону Добровольческой армии!* Что стало форменной катастрофой. В и без того трещавшей по швам обороне образовалась огромная дыра в кою и вклинились ударные части белых.

*Реальный случай при обороне Царицына.

Обороняющиеся не выдержали и побежали, бросая тяжелое вооружение, при этом подразделения попадали в плен целыми ротами, батальонами и полками.

Попытка Сталина закрепиться в городе так же провалилась, ибо оказалось потеряно всякое управление войсками, а с теми частями, что все же удалось удержать под своим контролем Самару было не защитить. Слишком несопоставимы силы. В итоге после трех суток хаотичных уличных боев, город пришлось оставить и отступить, фактически бежать в Казань.

Потери большевиков оказались чудовищны. Дело даже не в убитых и раненых, коих оказалось около десяти тысяч. Почти половина армии оказалась в плену, а вторая по большей части рассеяна. Лишь очень немногие части смогли хоть в каком-то порядке отойти в Казань.

Но и это еще оказались не все плохие новости. Мало того, что Добровольческая армия понесла крайне незначительные потери в живой силе, что-то коло тысячи человек в основном в городских боях, но она увеличилась в своих размерах, так как большая часть пленных влились в ее состав.

Оказалось, захвачено два бронепоезда, при этом один подбили и еще один ушел. Так же увеличился парк арторудий на семьдесят с лишним единиц и добавилось полсотни пулеметов.

Побыв в городе с неделю и наведя там «порядок» с многочисленными акциями порки и расстрелов с повешениями упертых большевиков и недостойных прощения офицеров, Деникин выдвинулся к Казани.

Пока все шло согласно Плана. Даже лучше и не было никакого сомнения, что с Казанью все получится так же.

28

Белая армия, продвинувшись на север встала по линии Нурлаты-Теньки-Лаишев-Слобода. Все эти городки располагались слегка «провисающей» к югу дугой с запада на восток примерно в шестидесяти-семидесяти километрах от Казани. Бойцам требовалось отдохнуть, привести себя в порядок, дать подкормиться лошадям, ну и технику дождаться. Те же танки по степям почем зря не гоняли, моторесурс у них крайне невелик, гусеничные ленты тоже быстро изнашиваются, так что грузили их на наскоро сколоченные санные платформы и тягали уже грузовиками по льду Волги и Камы. Своим ходом по дорогам двигались только броневики.

Пока добровольческая армия Деникина отогревалась и отмывалась после марша в многочисленных деревушках, да зачищала тылы от неблагонадежного элемента, также ловя разбежавшиеся по окрестностям мелкие отряды противника, большевики лихорадочно готовили Казань к обороне, а также проводили тотальную мобилизацию с подконтрольной территории. Более того, довольно много добровольцев потянулось с захваченной белыми территории, чему способствовало установление там старых порядков с возвращением власти помещикам. А уж те отыгрывались по полной, пороли и казнили давя почувствовавших свободу крестьян силой и нагоняя страх, в качестве карательных отрядов используя тех же казахов.

Сталин, осунувшийся, с темными кругами под глазами и крайне раздражительный после неудачной обороны Самары дымил как паровоз, скуривая одну папиросу за другой. Все пошло не по плану и кроме как себя ему винить оказалось некого, тут он был честен с самим собой. На публике конечно винил во всем неблагонадежных военспецов, что и предали при первой возможности.