Эксперимент

– Я согласен с Епифаном, – начал Алексей, – всё верно. Но я так скажу, преступники они колоритные фигуры, их жизнь бурлит, потому о них Фёдор Михайлович и писал. Его произведения о таких, как мы. Выходит, интересные мы люди! Душа у нас кладезь загадок. Вот и учёного заинтересовали. Везде свой нос суёт, – Алексей доброжелательно посмотрел на Фёдора Николаевича!

– Да кому нужна душа бандюги, чего её изучать! – крикнул кто-то из монахов.

– Оттого изучают, – продолжил Алексей, что мешают преступники людям хорошим жить, вот и писатели вроде Достоевского хотят понять почему, по какой такой причине, такие как мы бандитами становятся. Я полагаю это для того делается, чтобы искоренить те самые причины. Не так батюшка?

– Верно Алёша, всё ты правильно сказал.

– Но как можно понять душу преступника, не будучи им? – спросил Смурых Саша. – Это всё фантазии, вымысел писателя.

Спорили часа два, все косточки перемыли и Алёше Карамазову, и пришли к выводу, что все братья одинаковые, под стать отцу, но обстоятельства жизненные у всех разные и обойдись судьба с Алёшей жёстче, неизвестно кем он был бы.

– Ну, каково? – батюшка довольно посмотрел на друга, когда они вместе возвращались домой. – А ты говорил, с их умишком-то.

– Ты знаешь, – Фёдор Николаевич поддержал друга, – а ведь прав Епифан, говоря, что Достоевский – знаток преступных душ. Очень метко подмечено.

– Они во многом правы, обстоятельства формируют человека. Но что-то с ними самими происходит, и они меняются в худшую сторону. Понять бы что, – батюшка тяжело вздохнул. – Федя, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил Фёдор Николаевич, входя к себе в спальню.

  Не включая свет, он прошёл и, сев в кресло, задумался. Душа стыдливо ныла, ведь он прекрасно знал, отчего произошли изменения в поведении монахов. Всему причиной были жестокие фильмы, которые будили в них старое, привычное! Чуть погодя Фёдор Николаевич выдвинул верхний ящичек стола и достал толстую тетрадь. Открыв, он стал её пролистывать. На каждой страничке подробнейшем образом были записаны конфликты, в которых замешаны участники эксперимента.

  -Да, бузят парни и всё чаще, и чаще. Но что делать Лёня, нет у нас времени ждать пока представится подходящий случай. Ты уж извини, – удовлетворённый, найденным оправданием, Фёдор Николаевич закрыл тетрадку и убрав её в ящичек стола, успокоенный лёг спать.

Глава 11

  Обычно поставив фильмы Фёдор Николаевич уходил к себе и не появлялся до утра, но сегодня, забыв книгу в клубе решил вернуться. Каково же было его удивление, когда он увидел Смурых Сашу, который, стоя в коридоре и приоткрыв дверь, смотрел садистский фильм.

– Саша, ты чего прячешься? Зайди, сядь и смотри, – Фёдор Николаевич обратился к монаху.

Тот даже вздрогнул от неожиданности, не ожидавший увидеть учёного, он быстро захлопнул дверь.

– Я так, проходил мимо, – Саша стал оправдываться. – Вы, не подумайте ничего такого. Такие страсти не для меня. Я человек тихий, – и монах, пятясь, вышел на улицу.

"Странно, мне казалось он обыкновенные детективы смотрит. Зря ему вообще датчик подсадили, слабоват он для преступления, даже не может решиться смотреть фильм, да и рост, метр с кепкой", – с такими мыслями Фёдор Николаевич, взяв книгу, вернулся к себе. Почитав некоторое время, он убрал книгу и решил лечь спать, но предварительно набрал московский номер своих аспирантов, чтобы узнать, как у них дела.

– Алло! Славик, ты? Как дела?

– Здравствуйте Фёдор Николаевич. Всё хорошо! – Слава как всегда переполненный впечатлениями и плохой слышимостью кричал в трубку, да так что Фёдор Николаевич отстранял трубку от уха, боясь за свои перепонки. – У нас третий датчик активизировался, это – Александр Смурых. Негативных мыслей много. Убийствами восхищается.

– Брось его Славик. Слышишь? Я только что с ним разговаривал.

– Слышу! Почему?

– Слабоват он для преступления и ростом маленький, хотя – красавец. На него время не тратьте. Вы главное за Епифаном и Алексеем следите, они на самых жестоких фильмах сидят, должны сорваться. Не пропустите! Понял меня?

– Понял.

– Ну, вот и хорошо, спокойной ночи.

Глава 12

Дни проходили за днями. Жизнь в монастыре шла своим чередом.

Бригадир Алексей работал красиво. Его рубанок, не прерываясь ритмично и легко скользил по доске, словно утюжил её, не оставляя за собой ни одной зацепки, шероховатости. Обработать доску не останавливаясь, на одном дыхании, мог только Алексей. Смурых Саша, работающий рядом, пытался следовать примеру бригадира, но после двух-трёх движений зацеплял рубанок о сучок и тот предательски останавливался. Алексей, прежде, доброжелательно учил его, давая советы, но последнее время стал каким-то раздражительным и грубым. Вот и сегодня не успев прийти в цех, как он стал ругаться.

– Беспалый, ты чего тут накуролесил, – Алексей швырнул детский стульчик на пол.