Эксперименты. Эксперименты…

– Они не только не приносят пользу окружающему миру, – продолжил он, – но и несут в себе рационально-разрушительное начало, не терпящее отступления от своих стереотипов. Например, сейчас они хотят уничтожить результаты своего удачного эксперимента – существ, получившихся эмоционально богатыми, хотя пока и недоразвитых.

Все заизлучали возмущенным фиолеювым светом.

– Поэтому я предлагаю прекратить эксперимент Все согласно засияли синим светом.

– Итак, – продолжил председательствующий, – для нейтрализации негативных последствий эксперимента необходимо принять самые жесткие меры. Какие будут предложения?

Пошла невероятная пляска света – это посыпались предложения.

– Перевод в иноизмерение, – подбил мнения руководитель. – Лишение контактов с другими цивилизациями.

Он растекся по изгибу пространства, потом собрался в комок:

– Решено. Планета Икс переводится в иноизмерение. Лишается внешних контактов… И пускай делают там, что их душе угодно…

* * *

Друзья-ученые снова выбрались в лес. Естественно, легкий разговор перешел в тяжелый спор.

– Ну что, решил заканчивать? – спросил Степан.

Лаврушин кивнул.

– Будем уничтожать муравейник?

– Да что ты, – замахал руками Лаврушин. – Они же живые. Жалко. Убираем генераторы, и пускай букашки живут, как хотят.

– Ага, пока институт не слопают.

– Не бойся.

Степан, довольный победой, начал читать лекцию:

– Итак, наконец ты понял, что чудес не бывает, что…

– А тарелка? А сноумен?

Но Степана свернуть с накатанной колеи было трудно.

– Да ведь это была просто галлюцинация. Вызванная переутомлением. Глюки, понимаешь. На самом деле никаких летающих тарелок нет и быть не мо…

Он запнулся, будто ему в рот вставили затычку.

Над лесом появился темно-синий, зловеще светившийся в прозрачном утреннем воздухе огромный диск.

И Лаврушин вдруг ясно понял – не к добру это.

Диск медленно и зловеще, как бомбовоз, заходил на столицу. Друзьям стало жутко.

Лаврушин почувствовал, как голова его начинает гудеть. И сознание уходит. Он упал на колени. Степан схватился за деревце и тоже начал сползать на землю.

«Все, конец», – подумал Лаврушин.

И в этот момент диск исчез.

Весеннее небо над Москвой вновь было безоблачным и чистым…