Эксперт № 08 (2013)

Дело-то в том, что сохранение жизни, не повинующейся писаному закону, есть удовольствие никак не бесплатное. Тут необходимы непрерывные затраты властного ресурса: пусть и небольшие, пока всё тихо, но довольно ощутимые каждый раз, когда всплывает требование защитить

закон

— когда выискивается, в частности, очередной правдолюбец, утверждающий, что такой-то депутат недостаточно транспарентен, а такой-то начальник защитил списанную диссертацию. Так вот, создаётся впечатление, что с властным ресурсом начались некоторые трудности: на всё, что он обеспечивал вчера, сегодня его уже не хватает. Не думаю, что кто-то наверху принимал сознательные решения: не будем больше выгораживать ВАК или, там, заминать очередной скандал в Думе! Просто в какой-то момент, когда нужно было подпереть фанерную стенку властным плечом, плеча на месте не оказалось — оно подпирало какую-нибудь другую стенку. И сразу две стенки пали под ударами не таких уж тяжёлых кувалд.

Их падения суть несомненные победы права над произволом, но очень уж радоваться мешает очевидная второстепенность участков, на которых победы одержаны. Про ВАК в этом смысле нечего и говорить, но и Дума сегодня стала, в общем-то, задним двором федеральной политики. Ключевые решения и прежде в ней принимались, аккуратно говоря, нечасто, но теперь бедных депутатов и в рассылке запросов, последней утехе российского парламентария, заметно утесняют. Защищать выгородки, отделяющие думцев от законного любопытства избирателей, стало просто незачем: кто без них обойтись не может, тому так и так в нынешней Думе делать нечего. Уйдёт себе, всего и делов. Так что сделать из нынешних скандалов гордый вывод: вот так закон рано или поздно победит любые

понятия — было бы не очень правильно.

Но напоминание о том, что удерживать дельту между жизнью и законом есть нелёгкий труд, на который не всегда хватает сил, — чрезвычайно своевременно. В этом смысле интересна будущая судьба внесённого президентом законодательного запрета чиновникам владеть счетами в зарубежных банках, акциями зарубежных эмитентов и проч. Понятно, что у этого закона есть вполне определённая роль в нынешней большой игре (в частности, вокруг «списка Магнитского»). Но ведь он ещё и породит очередную дельту между законностью и массовой практикой — дельту, которая с первого же дня будет подвергаться непрерывным атакам. Как будут отбиваться эти атаки — и все ли они будут отбиваться, — очень интересно. Законопроект на всякий случай оговаривает, что не всякий «сигнал» о чьих-то авуарах за рубежом будет порождать официальную проверку, но такой прокладки едва ли хватит надолго. Сумеет ли власть в этом вопросе кого-то сдавать, а кого-то не сдавать? Как это будет обставляться? Выйдет ли в этих драках на поверхность межгрупповая вражда? По тексту закона всего этого не угадать.   

Для тех, кто перерос бизнес-инкубатор

Кудияров Сергей

В Елабуге в рамках особой экономической зоны впервые в России появится инфраструктура для массового привлечения хайтечных производственных проектов

Так будет выглядеть модульный промышленный парк, который сейчас строится в ОЭЗ «Елабуга»

Экономические зоны, своего рода внутренний офшор, где налогообложение предприятий гораздо более щадящее, чем на остальной территории государства, возникли еще в 1990-х; это была попытка перенести удачный опыт ряда стран на собственную почву. С помощью специальных экономических зон отсталая аграрная Ирландия превратилась в современную, динамично развивающуюся страну, а Китай — в мастерскую мира, где сейчас находятся крупные кластеры современной экспорториентированной промышленности. Однако Россия перенять этот опыт с ходу не смогла. Свободные экономические зоны, например в Калининграде и Калмыкии, в 1990-х использовались российскими компаниями в основном как банальные офшоры ради ухода от налогов и пошлин без какого-либо существенного вклада в реальное развитие промышленности на местах.

Все изменилось в 2005 году, когда был принят Федеральный закон № 116 «Об особых экономических зонах Российской Федерации». Годом позже была создана управляющая структура для претворения в жизнь новой концепции — госкомпания ОАО «РосОЭЗ» («Российские особые экономические зоны»). Теперь территории с особым юридическим статусом и экономическими льготами (обнуление таможенных пошлин, снижение налогов на прибыль, на землю и т. д.) предъявляли к своим потенциальным резидентам весьма суровые требования, чтобы не допустить превращения зон в офшоры и стимулировать реальное инвестиционное строительство.