Эксперт № 24 (2013)

Между тем, несмотря на столь позитивные оценки, многие видят во вступлении Латвии в еврозону угрозу европейскому валютному союзу. И дело тут прежде всего в зависимости страны от внешнего притока валюты, причем обусловленного не столько экономическими, сколько политическими факторами. Еще весной, когда разгорелся финансовый кризис на Кипре, эксперты предсказывали, что аналогичный кризис может разразиться и в Латвии: слишком похожа латвийская модель развития финансового сектора на кипрскую.

Традиционные сектора латвийской экономики в последние несколько лет показали себя неконкурентоспособными. Низкие зарплаты и высокий уровень безработицы в стране привели к оттоку населения. Только в 2008–2012 годах, по данным Еврокомиссии, Латвию покинуло не менее 10% трудоспособного населения — большинство уезжало в Великобританию или Ирландию. По заявлениям латвийского демографа

Ильмарса

Межса

, в отдельных регионах, особенно сильно затронутых кризисом (например, в Латгалии), отток трудовых ресурсов составил до 30%.

В условиях массового отъезда из страны трудоспособных граждан и схлопывания традиционных промышленных и сельскохозяйственных производств правительство Латвии уже много лет делает ставку на раздувание финансового сектора. В первую очередь в страну привлекаются российские деньги. Любой гражданин России, вложивший в облигации латвийских кредитных учреждений 200 тыс. латов (около 285 тыс. евро), автоматически получает бессрочный вид на жительство, позволяющий безвизово путешествовать по всем странам Шенгенской зоны. Еще более низкие пороги получения вида на жительство при инвестировании в недвижимость: 100 тыс. латов при покупке недвижимости в Риге и 50 тыс. латов — в провинции. Такой способ привлечения средств долгое время оставался хроническим раздражителем в отношениях Латвии и Евросоюза: в массовой раздаче европейских видов на жительство власти ЕС видели своеобразное браконьерство. Однако Брюссель предпочитал закрывать глаза на эту практику, понимая, что торговля Европой — один из немногих ресурсов бесперебойного получения денег страной, переживающей тяжелый экономический кризис.

Более пристально на латвийскую модель накачки финансового сектора иностранными деньгами Евросоюз стал смотреть только весной этого года, после кипрского банковского кризиса. По данным европейских статистических служб, из 17 млрд евро, лежащих на счетах 29 латвийских банков, 51% вкладов составляют деньги, пришедшие из-за границ Евросоюза; на Кипре этот показатель составлял всего 37%. Более того, на фоне блокирования счетов российских вкладчиков на Кипре в Брюсселе усилились опасения, что теневые капиталы, хранившиеся ранее в банках островного офшора, начнут стремительно перетекать в Латвию. По данным газеты Financial Times, за последние три месяца в Латвию действительно переместилось несколько миллиардов «российских» евро.

Назад, в развивающиеся страны

Впрочем, ситуация в Латвии может показаться идеальной по сравнению с затяжным кризисом в Греции. На прошлой неделе страна, чей биржевой индекс потерял за последние четыре года почти 90% стоимости, была переведена американской биржевой компанией MSCI из списка развитых рынков в список развивающихся. Это первый случай за три десятка лет существования индексов MSCI, когда экономика первого мира переквалифицируется в экономику третьего мира. «Положение в Греции остается тяжелым. Страна уже шестой год находится в рецессии. Масштаб экономического спада перекрывает даже тот факт, что структурный дефицит бюджета отчетливо снизился. Однако этот путь должен быть подкреплен соответствующими структурными реформами, в том числе приватизацией», — пояснила «Эксперту» Барбара Бёттхер из DB Research.

Но программа приватизации терпит в Греции фиаско. Распродажа госпредприятий рассматривалась как один из главных источников дохода для вывода страны из кризиса и сокращения объема государственного долга. Только на 2013 год в Греции была запланирована продажа госкомпаний на 2,6 млрд евро. Однако из серьезных приватизационных сделок в последнее время удалась только продажа государственной лотереи OPAP за 650 млн евро. Самая же крупная сделка — продажа энергетической компании DEPA и ее «дочки», газотранспортного монополиста Desfa, за 1,5 млрд евро — сорвалась на прошлой неделе.