Эксперт № 32 (2013)

На втором и последующих этапах можно было бы ставить вопрос либо о присоединении ФСФР к ЦБ, либо о формировании, что было бы более целесообразным, некоей разновидности модели «Твин пикс»*, адаптированной к российским условиям.

Но вариант «мягкой» реорганизации ФСФР был упущен. Примечательно, что на обсуждениях в правительстве, Совете Федерации, Госдуме и в экспертном сообществе этот подход даже не был представлен в качестве возможного варианта. Напротив, политические установки нацеливали бюрократическую машину на высокие обороты. Финальным аккордом ведомственных согласований стало расширенное заседание правительства в январе 2013 года, на котором было принято решение о создании ИФР на базе Банка России и определены чрезвычайно жесткие сроки его выполнения, в том числе в части внесения изменений в законодательную базу.

Уже в марте Минфин разработал и вывесил на своем сайте для обсуждения проект закона о едином финансовом регуляторе, который включал в себя внесение поправок и дополнений в 47 федеральных законов и кодексов. Госдума в необычайно сжатые сроки (5 июля 2013-го) окончательно приняла закон, а 10 июля его одобрил и Совет Федерации. С 1 сентября 2013 года ФСФР перестает быть юридическим лицом, а к началу 2015-го должна быть завершена передача ее функций уже созданному ИФР в лице Банка России.

Новые вызовы

Итак, менее чем через месяц Россия войдет в число государств, в которых ИФР действует на базе и внутри Центрального банка. Схожие модели сформированы в настоящее время в Сингапуре, Саудовской Аравии, Казахстане, Ирландии, Чехии и ряде других стран.

Формирование ИФР предполагает проведение колоссального объема работы по изменению организационной структуры, штатного расписания, материально-техническому и информационному обеспечению всего надзорного блока Банка России. Теперь к большому числу действующих кредитных организаций (956 по состоянию на 1 июля 2013 года) в сферу его ответственности добавляется множество иных финансовых посредников. В настоящее время ФСФР обладает регулятивными и надзорными полномочиями в отношении более 8 тыс. финансовых организаций без учета депозитариев, брокеров, дилеров и других профучастников рынка ценных бумаг (см. таблицу). Кроме того, ФСФР осуществляет регистрацию выпусков ценных бумаг и контроль за раскрытием информации почти 200 тыс. эмитентов.

Таблица:

За кем сегодня надзирает ФСФР

Но наряду с решением текущих задач по присоединению ФСФР перед Банком России появились новые вызовы и угрозы, которые по своему значению выходят за рамки переходного периода и являются факторами долговременного действия.

Первый и, пожалуй, главный вопрос: не приведет ли наделение Банка России новыми полномочиями к дальнейшему подрыву его независимости?

Выполнение задач ИФР объективно усиливает встраивание Банка России в систему исполнительной власти. С одной стороны, ему предоставлено право самостоятельного внесения законопроектов в правительство и президенту по всему спектру развития финансового сектора. С другой стороны, теперь уже нельзя будет ограничиться взаимодействием с Госдумой и Советом Федерации, а придется представлять и отстаивать немалую часть законопроектов в различных министерствах и ведомствах. Вместе с расширением властных полномочий Банк России берет на себя и груз дополнительной ответственности, чем не преминут воспользоваться лоббисты всех мастей и уровней.

Второй принципиальный вопрос, на который трудно будет найти удовлетворяющий всех ответ: как будет учитываться специфика надзора на различных сегментах финансового сектора и решаться проблема конфликта интересов в рамках ИФР?

Банковский надзор, страховой надзор, регулирование деятельности профессиональных участников фондового рынка, надзор за микрофинансовыми организациями, надзор за кредитными потребительскими кооперативами — все это либо качественно разнородные, либо хотя и перекрещивающиеся, но имеющие свою специфику виды надзорной практики.

Путем создания в структуре Банка России комитета финансового надзора можно снять только часть возникающих здесь проблем, которые касаются качественно разнородных видов надзорной деятельности — банковского и страхового надзора. Но как быть с микрофинансовыми организациями, которые могут неограниченно привлекать средства граждан и по факту выполняют основные банковские операции? Как быть с кредитными потребительскими кооперативами, надзор и регулирование которых нельзя механически подогнать под пресс пруденциальных норм и требований?