Эксперт № 34 (2014)

Рассуждая о том, может ли подорожать молочная продукция, производители уточняют, что слишком задирать цены, пытаясь заработать на спекулятивном интересе, поспешат скорее небольшие оптовики, но не производители, претендующие на серьезные рыночные доли. Так, вице-президент по развитию питерской компании «Невские сыры» (производит плавленый сыр и нарезку из российского и импортного сырья)

Максим Малыгин

говорит: «Сегодня наша главная задача — не упустить свою долю рынка, в кризисные моменты цены нужно, наоборот, по возможности снижать, чтобы завоевать новые доли, освоить новые каналы продаж, завоевать новую клиентуру, хотя, конечно, в убыток работать никто не будет, и если сырье начнет существенно дорожать, это отразится на ценах на конечный продукт». Поскольку значительная часть сырья у «Невских сыров» поставлялась из стран ЕС, то сейчас компания активно ищет новых поставщиков, не исключая, что придется нести потери. С другой стороны, она может выиграть за счет продаж сыра собственного производства: скоро в Вологодской области на ее заводе открывается линия по изготовлению феты.

Андрей Даниленко говорит, что для качественного изменения молочного рынка есть два ограничения — финансовое и управление рыночными рисками. «Сегодня даже Россельхозбанк дает средства на строительство молочных ферм по обычным коммерческим ставкам, требуя дополнительных обременений, проектного финансирования в молочной отрасли практически не существует, а значит, быстрое развитие невозможно, — подчеркивает Даниленко. — К тому же постоянные ценовые качели на молочном рынке сводят на нет инвестиционную привлекательность отрасли. Во всем мире эти риски управляются государством через товарные интервенции или даже через прямое управление ценой, нам тоже нужно срочно вводить подобные механизмы». Ассоциация «Союзмолоко» уже подготовила программу развития отрасли на ближайшие годы (объем финансирования — до 60 млрд рублей до 2020 года). Если эта программа будет принята и в бюджет будет заложено финансирование, то отрасль обещает за несколько лет ликвидировать зависимость от импорта, которая сегодня с учетом поставок из Белоруссии составляет порядка 40%. Предприниматели ждут от правительства подтверждения интереса госорганов к развитию собственного производства. Кроме открытия финансирования это означает готовность и впредь защищать свой рынок от массированных импортных поставок, даже после отмены введенных санкций. Возможности для этого есть и в рамках ВТО, полагает Даниленко, например, ужесточение фитосанитарных требований, технологического регламента и т. п. До сих пор сельхозрынок получал очень негативные сигналы — происходит секвестирование бюджетов поддержки сельского хозяйства, опять обсуждается вопрос о возвращении налога на прибыль сельхозпредприятий, отмененный два года назад. Производители надеются, что изменение политической ситуации заставит наконец власти изменить подход к этому вопросу.

Узкое горлышко для рыбы

Рыба и морепродукты — товары, поставки которых сложнее всего будет адаптировать под новые рыночные реалии. Раньше значительная часть рыбопродуктов поступала к нам из Норвегии — это самый крупный поставщик рыбной продукции в Россию. По данным Норвежского комитета по рыбе (НКР), в прошлом году они экспортировали в Россию 295 тыс. тонн рыбы и морепродуктов. Для сравнения: весь годовой объем рыбной продукции из стран, попавших под санкции, составляет порядка 500 тыс. тонн.

Между тем дефицита рыбной продукции в нашей стране не наблюдается. «При общероссийском вылове 4,3 миллиона тонн водных биоресурсов россияне потребляют 3 миллиона тонн рыбных продуктов. Поэтому мы можем полностью прокормить себя, даже если закроем весь импорт. Другое дело, что почти 40 процентов отечественного вылова составляет минтай — вряд ли россияне захотят есть такую рыбу, например, вместо семги, к которой они уже привыкли», — рассуждает председатель Рыбного союза Юрий Алашеев . Его слова подтверждают данные таможенной статистики: в 2013 году в экспорте объемом 1,9 млн тонн среди основных видов рыбопродукции лидировали минтай (800 тыс. тонн), сельдь (262 тыс. тонн) и лосось (77 тыс. тонн). Среди импортных поставок, которые вдвое меньше российского экспорта, преобладали семга и форель (190 тыс. тонн), сельдь (150 тыс. тонн) и креветки (55 тыс. тонн).

В настоящее время российские рыбоперерабатывающие предприятия в основном говорят о переходе на импорт из стран Азии и Латинской Америки, а уж затем планируют закупать отечественное сырье. «Мы вылавливаем своей сельди достаточно, но наши переработчики уже привыкли к качеству, которое предлагала им Норвегия: готовое филе, его остается только вложить в потребительскую упаковку и продать. Перестроиться, к примеру, на продукцию Дальнего Востока быстро не получится: там мощности по производству филе ограниченные, в основном рыбаки предлагают предприятиям необработанное сырье», — поясняет Юрий Алашеев.