Эксперт № 41 (2013)

— Мы хотим, чтобы это стало базовой потребностью — раз в год приехать в Вену на культурно-экономический праздник жизни. Хотим сделать ярмарку модным местом, ведь одно дело — просто ярмарка, другое — комплекс событий. Вена сама по себе очень привлекательна, и можно найти тысячу резонов, по которым сюда стоит ехать, но всегда нужен дополнительный стимул. Наша позиция: Viennafair — это интересно и полезно. Полезно, потому что вы можете купить произведение искусства. Интересно, потому что можете многое увидеть и узнать. Например, в прошлом году у нас была насыщенная программа, но, поскольку это был первый наш год в Вене, все получилось немного сумбурно. В этом году коллекционеры сами нам звонят и говорят: мы едем, музеи мы уже видели, а вот покажите нам какую-нибудь непубличную частную коллекцию. И мы начинаем договариваться. Что это — мы развлекаем людей? Нет, мы помогаем им развиваться и сами развиваемся.

—Такаяпрограммасуществуеттолькодляроссийскихколлекционеров?

— Нет конечно! Программа международная, сугубо русская история никому не интересна.

—Высами

какоеискусствособираете?

— Я — российское современное искусство, которому, на мой взгляд, уделяется недостаточно внимания со стороны российского бизнес-сообщества. У нас много интересных художников. Визуальное искусство с опережением отражает нашу действительность. Для меня современное искусство — это срез общества и представления общества о себе. Поэтому, если ты интересуешься всем происходящим вокруг и задумываешься о будущем — в масштабе индивидуума, нации или цивилизации, не знать историю искусства и особенно искусство современное — это недостаток. В какой-то момент я начал разбираться, почему оно именно такое. Пришлось серьезно погрузиться в историю вопроса. Но это очень хорошо структурировало мое мировосприятие в целом.

Видео Гора Чахала, инсталляция Олега и Ольги Татаринцевых, живопись Александра Сигутина и Влада Юрашко на стенде московско-берлинской галереи Pop/off/art

Фото: Viennafair

—Классикунепокупаете?

— Это искусство про других людей, оно было актуальным в другое время. Мне не нужно номинального владения картинами, чтобы таким образом обеспечить свою значимость в своих или в чьих-то глазах. Я собираю то, что мне интересно. Но Шишкин мне тоже нравится, и Караваджо, и Тициан.

—Немоглибы

выназватьтреххудожников,чьиработыестьввашейколлекции?

— Валерий Кошляков. Дмитрий Гутов — бронза из серии «Рисунки Рембрандта». «Автопортрет с закрытыми глазами» Юрия Альберта — белое полотно с описанием картин Ван Гога шрифтом Брайля.

—

НепланируетеорганизоватьярмаркувМоскве?

— Планирую, но пока мы ищем адекватный времени и месту формат. Просто продублировать Viennafair в Москве не получится — у нас своя специфика.

—Спецификавотсутствиерынкаи

кол­лекционеров?

— Дело не в этом. Все у нас есть, но требует структурирования и естественной эволюции. Люди должны естественным образом прийти к необходимости участия в арт-жизни. Если вы посмотрите на Турцию, десять лет назад там было с десяток галерей, а сейчас у стамбульской ярмарки больше сотни участников, и уровень интереса к национальному искусству у них на несколько порядков выше, чем у нас. Но у них капитализм раньше начался. И каждое последующее поколение все больше времени и внимания уделяет своему взаимодействию с обществом и культурой. А мы пока заняты обеспечением базовых потребностей. В пределах десяти лет, я уверен, мы тоже существенно продвинемся в этом направлении.

—Вырассматриваетеколлекционированиеискусствакакинвестицию?

— Хотелось бы, конечно, но, к сожалению, успешность этих инвестиций смогут оценить только мои внуки. Так что это не главный мотив.      

Второе пришествие Ассанжа

Вячеслав Суриков

Едва ознакомившись со сценарием «Пятой власти», Джулиан Ассанж обвинил авторов во лжи и пропаганде. Но вскоре все-таки вступил в переписку с исполнителем главной роли Бенедиктом Камбербэтчем, чтобы помочь ему в работе над образом, видимо, сочтя такой шаг меньшим из двух зол

Чтобы сыграть Ассанжа, Бенедикт Камбербэтч изменил внешность

Фото: Disney

Возвращаясь в массовое сознание как киногерой, Ассанж попал в им же расставленную ловушку: провозглашенный создателем WikiLeaks принцип абсолютной прозрачности распространился и на его собственную жизнь. Объявляя войну всемирной цензуре, взрывая одну за другой информационные бомбы, Джулиан Ассанж автоматически лишил себя права на единственную интерпретацию всего, что с ним происходит.