Экспресс на Восток

– Вчера мне для дальнейшего расследования передали уголовное дело по факту убийства некоего Тимофея Семеновича Ракчеева, труп которого был обнаружен в купе спального вагона поезда «Москва-Красноярск». Припоминаете такое?

– Как не припомнить, – с легким кавказским акцентом ответил собеседник. – Конечно, помню, ведь я сам ехал в Красноярск в этом вагоне.

– Я хотел с вами пообщаться по этому делу. У меня возникли некоторые сомнения в том, что убийство Ракчеева совершил посторонний в форме проводника.

– Почему? – немного напрягся на том конце собеседник Мирутина.

– А вот при встрече с вами и расскажу, – заинтриговал его Серафим. – Так когда вы ко мне сможете подъехать? Как насчет сегодня?

– После небольшой паузы «Пуаро» ответил на вопрос следователя вопросом:

– Это будет дополнительный допрос или просто беседа?

– Ариф Акифович, вы же профессионал, должны понимать, что беседы проводят оперативники, а следователь допрашивает. Конечно, это будет дополнительный допрос по этому делу. Все как положено. Ну, так что насчет сегодняшнего дня?

– К сожалению именно сегодня я не могу, – нашелся частный детектив. – Дело в том, что я сейчас улетаю в Баку. У меня там срочное дело. Впрочем, давайте я перезвоню вам немного позже, через несколько минут. Не могу сейчас говорить, – скороговоркой проговорил Джафаров, отчего его акцент только усилился. После этих слов он сразу же отключился.

«Странно», – подумал Мирутин. – Он взял первый том и снова стал вчитываться в показания «Пуаро». Впрочем, уже через несколько минут его мобильный аппарат ожил, извещая хозяина о том, что ему перезванивает предыдущий абонент.

– Это Джафаров, – услышал он. – В три часа дня я вылетаю из Домодедово. Если хотите, подъезжайте в аэропорт. Перед вылетом побеседуем, если это срочно. А если нет, то я планирую вернуться 13-го августа. Тогда я прибуду к вам и дам официальные показания.

«Вот хитрец, – подумал сыщик, – наверняка, заказал билеты на самолет только что. Чтобы я не успел его допросить. Знает кошка, чье мясо съела. А за эти дни он придумает, как быть».

– Хорошо, я приеду к вам в аэропорт. Где именно там встретимся и когда?

– Давайте в половине второго в кафе «Три поросенка» на выходе с эскалатора на втором этаже, сектор «С».

Серафим посмотрел на часы. Было двадцать минут одиннадцатого. Времени было достаточно.

– Договорились, – сказал полковник, после чего отключил телефон и кондиционер, убрал дело в сейф, собрал со стола свои исписанные листы, положил их в портфель и покинул свой кабинет.

***

Начало августа – самый разгар отпусков. И поэтому у нескольких входов в здание аэропорта были большие очереди из желающих попасть на свой рейс людей. Через рамки металлодетекторов людей пропускали медленно, внимательно досматривая каждого. В памяти еще были свежи недавние теракты, в том числе в помещении этого самого аэропорта. Серафим пристроился в конец одной такой очереди. У него оставалось еще двадцать минут, а употреблять свое служебное положение, для того, чтобы пройти внутрь без очереди, сыщик не хотел. В очереди было много детей и женщин и ему показалось некрасивым лезть впереди них, даже спеша на встречу с таким уважаемым и известным экспертом по вопросам преступности, как «Пуаро». Очередь была разношерстная. Большинство – одетые, словно на пляж люди. В майках, футболках и шортах. У некоторых женщин на голове легкие шляпки, у многих солнцезащитные очки, поднятые чуть не до самой макушки. Сумки, баулы на колесиках, чемоданы.

Серафим очень хотел оказаться на их месте через одиннадцать дней. Ведь со своей семьей он должен был вылетать в Сочи именно отсюда.

Наконец, пройдя досмотр, он на эскалаторе поднялся на второй этаж и прошел к кафе «Три поросенка». Войдя в него, он убедился, что стрелки его наручных часов показывали ровно половину второго. Джафаров уже ожидал его, заняв место за столиком в дальнем от входа углу. Он сидел к Серафиму лицом, и следователь его сразу узнал. Ведь он видел фотографию этого свидетеля.

Когда Мирутин подошел к столику, за которым сидел «Пуаро», он поздоровался, пожал ему руку и сел напротив.

Джафаров был высокого роста, даже чуть выше, чем сам Мирутин, широкоплечим, подтянутым мужчиной. На вид ему было не более пятидесяти лет, хотя Серафим знал, что ему было уже пятьдесят пять. Элегантный светлый костюм, дорогой и со вкусом подобранный галстук, очень хорошая обувь. От частного сыщика исходил стойкий аромат отличного, дорогого, хотя и слегка старомодного одеколона «Фаренгейт». Сам Мирутин предпочитал более легкий и элегантный «Кензо».

– А ведь я о вас слышал, – сказал Джафаров, оценивающе глядя на Мирутина. – Вы – один из самых известных сыщиков Следственного комитета. Говорят, что за свою карьеру у вас не было ни одного нераскрытого дела. Это правда?