Экспресс в рай

- Это случилось, потому что должно было случиться, - резко ответил Бен. Я жил в двух милях от Эвансвилла, в Индиане. Если появится свободное время, побывайте там. Увидите, там очень красиво. Мой городишко назывался Мэйкомб Филдс. Размером он, как говорят, с носовой платок. Зато с промтоварным магазином, торгующим и машинами для фермеров, кинотеатром для субботних выходов и респектабельным баром, где последнее убийство произошло где-то около 1885 года. А так полная пустота, как скорлупа выеденного ореха. До самой смерти моя старушка держала продовольственный магазинчик и зарабатывала достаточно денег, чтобы считаться приличным человеком. Я бросил школу в тот самый день, когда ее хоронили.

Мне было пятнадцать лет. Все время, что я жил в Мэйкомб Филдс, я жил на деньги, которые оставила мне мать. Когда было желание, я подрабатывал на фермах за несколько долларов... Можете мне поверить, это было действительно хорошее время. К сожалению, у меня его было не так уж много.

Огонек радости вспыхнул в его глазах. Он посмотрел на Маата, и тот впервые увидел, как молод его собеседник. Эта застывшая маска, словно из гипса, которая была ему свойственна, принадлежала человеку зрелому. А быстро прошедшая радость, изменив взгляд, показала его настоящий возраст.

- Маат, - спросил Бен, - в каком возрасте вы влюбились впервые? Маат пожал плечами и постарался вспомнить.

- Лет в шестнадцать, - сказал он наконец. Засмеялся и добавил:

- Она была рыжая и пахла козлом. Почему вы об этом спрашиваете?

- Мне только хотелось знать, что у вас было, как у всех. Все, кого я в то время знал, тоже начинали в этом возрасте... У меня было все по-другому.

- Почему?

- Когда я был совсем малышом, со мной произошел несчастный случай... Так что, Маат, я не такой, как другие... Я не могу делать это.

Маат схватился за горло и пробормотал:

- Можно сказать, это черт знает что!

- Поэтому я избегал девчонок. У каждого своя гордость! И все же по природе я не скромник... Самое неприятное было в том, что я все же думал об этом, и в конце концов это стало вертеться в моей голове постоянно.

Его глаза потемнели, а уголки губ опустились:

- Я не должен был задавать вопросов, Маат. Надо мной издевались, а девчонки смеялись, когда я проходил мимо. Однажды я разозлился. Я не мог больше слышать, как они смеются. Я избил старшую дочь Доббса, потому что она крикнула мне, что у меня его нет.

- Ну и наделали же вы шуму!

- Еще бы! Доббс отделал меня ручкой от вил. Я дополз до дома, весь в крови, и не выходил целую неделю. Мне хотелось убить Доббса. Были моменты, когда у меня болели все мускулы от мысли о том, что я с ним сделаю... С ним и его шлюхой дочкой...

После этой истории надо мной все стали издеваться еще больше, кроме одной блондиночки, которую звали Дора Бенфорд. Она никогда не насмехалась надо мной и даже иногда улыбалась мне... Улыбалась по-настоящему, Маат: совершенно беззлобной улыбкой. Иногда мы болтали. А как-то раз случилась гроза...

- Гроза?

- Однажды вечером, когда я пешком возвращался из Эвансвилла, Дора шла к ферме своих родителей, и мы встретились как раз, когда загремел гром. Это была сухая буря, резкие порывы ветра гнали красную пыль. Дора испугалась. Мы спрятались в каком-то сарае.., как будто мы были, как другие... Меня удивляло, что девушка, с которой я остался наедине, не посматривает на меня с затаенным смехом... Раздался удар грома, более сильный, чем остальные. Дора вскрикнула. Ее глаза были полны ужаса. Она спрятала голову у меня на груди и задрожала всем телом.

Бен на мгновенье замолчал, и его взгляд остановился. Он снова заговорил:

- Ее руки были свежими, а кожа очень нежной. Нежной, как птичий пух... Мне было приятно прижимать Дору к себе, приятно и непривычно. И тогда я подумал, что лучше бояться грозы, чем насмешек мальчишек и девчонок. Нужно просто отдать свой страх другим. Да, Маат, не бояться: все дело только в этом.

Его монотонный голос стал роковым. Маат пошевелился. Он чувствовал, что в жизни Бена произошла драма.

- Ей было семнадцать лет, - вновь заговорил Бен. - Глаза, как у газели, а талия гибкая, как хворостинка. Она была хрупкой, и мне нравилось быть с ней. Я спросил, хочет ли она, чтобы я поцеловал ее, но она не захотела. Мне же хотелось делать, как другие, и ничего больше. Может быть, она не поняла? Я боялся, а вдруг она рассмеется, и думал, что тогда сделаю ей больно. Она удивленно посмотрела на меня и повторила, что целовать ее не нужно. Я хорошо знал, что Джок Брэдди крутился вокруг нее, и спросил, не поэтому ли она отказывает мне? Она пожала плечами.

Брэдди нас видел. На следующий день он налетел на меня. Ну и драка была! Он бы так просто не справился со мной, если бы не бросил в меня поленом... С тех пор все пошло кувырком. Переносить это становилось невозможным. Черт побери, Маат, я ведь не сделал им ничего плохого! Я никому не мешал развлекаться и был не виноват в том, что я не такой, как они!

Бен сжал кулаки.